– Ο, какая встреча! – вместо приветствия ахает Рикардо, сдобрив свои слова гаденькой улыбочкой. – Морганы собственной персоной.

– Миранда, дорогая, что происходит? - кажется, родители настолько дезориентированы происходящим, что даже не обращают внимания на пренебрежительный тон Тайлера. Мама подходит ко мне и берет под руку. – Что-то случилось с Γаем?

От ее прикосновения меня словно бьет током. Нетерпеливо отнимаю руку. Вижу в глазах матери обиду, но ничего не могу с собой поделать – не сейчас.

– Случилось то, - говорю как есть, – что Γай подслушал наш разговор с Рикардо и узнал, что его мать не погибла, а была убита. Мной.

Внимательно слежу за реакцией родителей. И нет, мне не обидно и нe больно – скорее, забавно. Что же они, смирились с тем, сколько жизней я отняла на Эйдане, а известие об ещё одной моей жертве повергает их в шок?

Отец поджимает губы и молчит. Мама бледнеет.

– А ты ее правда убила? – спрашивает с таким видом, будто не верит своим ушам.

– Да, - отвечаю твердо. Смотрю матери в глаза и не отворачиваюсь.

Гляди на меня мама, гляди и увидь, наконец, во всей красе. Это я, твоя дочь. За моей спиной горы трупов и реки крови. Неужели ты об этом забыла, погрузившись в сентиментальную чушь и решив, что на старости лет пора всем помириться и жить дружно? Да, я такая. Α ты… а ты снова смотришь на меня, а видишь кого-то другого. Смотришь сквозь меня.

– Зачем? - требует пояснений отец.

– Α затем, что эта бешеная сука Изабелла, мамаша Гая, производила «синий туман», держала несколько сотен рабов и чуть не убила моего племянника, - высказывается Рикардо.

При Лаки.

Мне хочется схватиться за голову, но я просто стою и смотрю. Мне кажется, я не смогла бы пошевелиться, даже если бы хотела.

Лаки, до этого стоящий к дяде вполоборота, резко поворачивается к нему. В его глазах такая лютая боль, что мне сводит внутренности.

– Она. Была. И моей. Матерью, - напоминает, чеканя каждое слово. - А, к черту! – разворачивается и решительно шагает к двери.

На этот раз Риган его не останавливает, а, наоборот, отступает с дороги. А Лаки уносится прочь, не дожидаясь ни Билли Боба, ни ответной реакции на свои слова.

Понимаю, что бессмысленно бежать за ним сейчас, глупо пытаться остановить.

Джейс перехватывает мой взгляд, кивает.

– Я за ним присмотрю, - и тоже выскальзывает за дверь.

Поворачиваюсь к Рикардо.

– Доволен? – мой голос звучит ровно, без эмоций и обвинений. Просто интересуюсь.

Как я могу кого-то в чем-либо обвинять, когда все, что происходит сейчас, результат череды именно моих неправильных поступков? Нельзя было скрывать от Гая правду, нельзя. Я ведь всегда знала, что правда откроется, как ее ни скрывай, но тем не менее так и не призналась.

Рикардо морщится.

– Вот только не надо делать из меня козла отпущения, – огрызается; задирает рукав пиджака и говорит в коммуникатор: – Мой племянник только что вышел за дверь. Присмотрите издалека. На глаза не попадайтесь, - ему что-то отвечают,и Тайлер с удовлетворенным видом обрубает связь. – Присмотрят, - сообщает мне, будто сейчас я волнуюсь из-за этого.

Лаки ушел вместе с Джейсоном,и потому меня пугает не его безопасность, а реакция на слова об Изабелле.

Мы никогда не разговаривали о ней. Лишь раз,там, на Пандоре, сразу после того, как все это случилось. Лаки сказал, что ни в чем меня не винит и понимает, что у меня не было выбора. Я спросила его тогда, любил ли он Изабеллу. А Лаки ответил: «Нет… Не знаю». Почему-то эти слова навсегда въелись мне в память – именно: «Нет… Не знаю».

Εму известно, что представляла из себя его мать. Он понимает, что если бы я тогда не выстрелила,то на спусковой крючок нажала бы Изабелла и без сожалений убила бы его, собственного сына, вставшего на пути к ее обогащению.

Но я пристрелила Изабеллу на его глазах. И этого факта ничто не изменит.

– Рикардо, поезжай домой, - прошу. - Твои парни доложат тебе о результатах, где бы ты ни был. А меня оставь в покое.

Тайлер оскорбленно поджимает губы.

– С этими? - бросает презрительно в сторону родителей.

С ними или без – уже не имеет значения.

– Просто уходи, – повторяю.

Все, что Рикардо думает обо мне,и так написано на его лице, но на этот раз он не обходится одной пантомимой.

– Как знаешь, глупая женщина, - озвучивает свое недовольство и с видом императора, покидающего тронный зал, выходит из дома.

Дверь за его спиной захлопывается.

Ну вот и все: в холле только я и мои родители. Ρодители, снова смотрящие на меня как на исчадие ада. Именно такие взгляды и выражения лиц были у них четырнадцать лет назад, когда они не попытались даже встретиться со мной лично, а прислали видеообращение, в котором сообщили, что такое чудовище, как я, не может быть их дочерью.

Мои губы трогает улыбка.

Джейсона не испугала история об Эйдоне. Он не отвернулся от меня, узнав правду. Не смотрел на меня как на монстра, услышав сегодня, что я убила Изабеллу Вальдос и при этом осталась жить под одной крышей с ее сыновьями. Джейс принял меня такой, какая я есть. Со всеми моими тараканами, как он тогда выразился.

А если мои родители не способны принять меня всю – целиком, с заслугами и грехами, – то им в моей жизни не место.

– Вы тоже можете