Лучшая сотня Лека отправилась по следам Айры. Пять огромных степных псов спешили так, будто нагоняли лакомую добычу. След никуда не делся, потому что над сайдскими лесами стояла сушь. Даже листья начали желтеть на деревьях, а хвоя падала на головы и плечи всадников, как пух, содранный ветром со степных трав. Хенны остановились только раз – когда отдых потребовался коням. Старый Зеес распутывал следы, Зия и Ноя нервно поглаживали рукояти мечей.

След обогнул Проклятую падь, подтвердив, что страшное место не по зубам даже Айре, затем вернулся к Суйке. Проклиная поганую девку, хенны спешили к городу умерших, однако на его краю остановились: кочковатое поле у страшных развалин занимали шатры риссов.

– Их здесь тысячи! – ошеломленно прошептала Ноя.

– И это еще не все, – нахмурилась Зия. – Шатры пока пусты, но войско риссов уже подходит. И Лек знает об этих воинах. Они должны помочь нам при штурме Скира. А потом будут уничтожены.

– В таком случае сначала нужно уничтожить Заха, – заметила Ноя.

– И я даже догадываюсь, кто это сделает, – улыбнулась Зерта. – Если, конечно, нам не придется заняться чем-то более интересным.

– Ее здесь не было, – закричал Зеес, возвращаясь от лагеря вместе с рисским магом.

– А след? – спросила Зия.

– Никто не может миновать охранной магии риссов! – самодовольно заявил маг.

– Неужели? – оскалила зубы Зия. – Даже тот вор, что ограбил Золотой храм Суррары? Мы идем по его следам! Пропусти нас, иди за нашими псами и думай, как ты будешь оправдывать свое самодовольство перед Захом! Он как раз направляется сюда!

Маг поперхнулся и побледнел.

– Вперед! – крикнула Зия погонщикам, и псы рванули по свежему следу. Маг поспешил следом за всадниками.

– Подождите! – закричал он, когда след привел к границе города умерших. – Пусть собаки ведут по следам, но я должен идти первым: тут ловушки, смертельные ловушки! Не думаю, что даже такой вор мог пройти через них!

– Точно, – усмехнулась Зия. – Куда ему? Так веди же!

След привел к пустынной бухте. Идти пришлось медленно, Зия клокотала от бешенства, но, когда потеряла десять воинов и трех собак из пяти, умолкла. В бухте след обрывался. В лиге от берега вздувался темный парус.

– Чей корабль? – обернулась Зия к Ное. – Ты должна знать, вас учили этому в храме!

– Не завидую я Айре, – стиснула губы Ноя. – Это островные разбойники. Им наплевать на войну. Они привозят в Суйку трупы, чтобы увидеть, как их мертвые соплеменники поднимаются на ноги и уходят в царство смерти своим ходом. Только в одном качестве Айра могла попасть на их корабль – в качестве рабыни.

– Что ж, – прошептала Зия. – Выходит, наши судьбы почти сравнялись. Но если Лек будет в ярости, мы можем позавидовать даже Айре.

Мост через Даж был разобран уже с месяц, но с одной его стороны на другую все еще были перекинуты бревна, которые сайды затащили на северную сторону, едва последний защитник покинул Суйку. С трудом передвигая ноги, покрытые копотью и кровью последние воины Сната Геба во главе с самим таном ступили на северный берег, на котором пока еще не было хеннов, не пахло кровью и шумел нетронутый, начинающий желтеть лес. Над головами высилась громада Ласса, которая недотягивала до Борки, но явно превосходила Омасс, однако даже сил поднять глаза и разглядеть последний замок на пути к Скиру у воинов не было. Всеми владело одно желание – уснуть. Даже пить и есть не хотелось так сильно, как упасть, лечь, прислониться к чему-то и забыться хоть бы на начинающей остывать от жаркого лета земле. Правда, осень в Скире обещала быть не менее жаркой. Неделю оставшиеся из черной тысячи полторы сотни воинов сдерживали хеннов на улицах Скочи, выныривая из клубов дыма и рубя и расстреливая степняков, пока у моста не загудел танский рог. Снат Геба и сам выглядел неважно – ножны с его пояса куда-то пропали, меч зазубрился и потемнел, лицо заливала кровь из ссадины на лбу, да и вся его одежда больше походила на одеяние бродяги, чем гордого тана, но глаза Сната, который встречал воинов на мосту, горели гордостью.

– Только восемьдесят? – спросил он Дампа.

– Да, твое благородство, – кивнул старик забинтованной каким-то тряпьем головой. – Восемьдесят пять. Но хенны заплатили за последние шесть десятков воинов тремя сотнями жизней, и кровь не менее двух десятков из них я вижу на твоем мече, тан.

– Не время считать мертвых врагов, если живым нет счета, – поморщился тан. – Веди людей к северной башне. Там вода и еда. И отдых.

– Боюсь, он будет недолгим, – вздохнул Дамп и ошибся.

Воинов в самом деле ждали котлы с горячей водой, и, хотя раздеться сил у большинства из них не было, тут же хлопотали юные жрецы из скирских храмов, и вскоре израненные тела вспомнили, что такое чистота и свежесть, раны приняли в себя целебные снадобья и спрятались в тугие повязки, а сгоревшее в огне тряпье сменили крепкие суконные одеяния скирских стражников и добротные кожаные сапоги. Впрочем, переодевание происходило как во сне, и даже столы, ломящиеся от яств и вина, не могли удержать тяжелых век, и воины начали засыпать прямо за столом.

– Однако, – ухмыльнулся Дамп, отхлебывая из глиняного кубка терпкого вина, – сегодня я убедился, что голые ремини ничем не отличаются от голых сайдов.

– Какие же отличия ты хотел обнаружить? – поднял брови и зевнул Насьта.

– Ну мало ли, – махнул рукой Дамп. – Откуда – не скажу, но среди стариков всегда ходили слухи, что с девками ремини можно забавляться, если, конечно, у них возникнет такое желание, хоть каждый день, а детей от таких забав все равно не происходит.

– Знаешь, Дамп, – заметил Марик, обгладывая аппетитную кость, – у меня есть серьезное подозрение, что забавы с реминьскими девками существуют только в воспаленных мозгах этих самых стариков.

– Что вовсе не исключает возможной близости храброго ремини с добродушной скирской девушкой! – добавил Насьта. – Надо же проверить правдивость любопытных слухов? У тебя нет случайно дочки, Дамп?

– У меня внучкам уже по десять лет, – погасил в седых усах улыбку воин. – Но, честно говоря, я бы не отказался породниться с таким воином, как ты, Насьта, или как ты, Марик.

– Я бы тоже не отказался от такого родства, – кивнул Марик. – Но вынужден открыть тайну: мое сердце осталось далеко отсюда. Есть у меня девушка.

– Что же стучит у тебя в груди, если сердце твое далеко? – раздался позади баль громкий голос.

Марик вскочил на ноги, словно и не было бессонной недели за его плечами. Перед ним стоял конг Скира. Он был ниже Марика почти на полголовы и уже в плечах, но баль показалось, что он смотрит на конга, словно на самую высокую башню высокой крепости – столько силы и мужества было во взгляде и лице правителя Скира.

– Голову склони, дурак! – прошипел на ухо Дамп.