малыш, наш книгочей и мой побратим. Так что если не хочешь снова оказаться в воде, веди себя почтительно, – ответил Рольф, подходя к парню и с размаху хлопая его по плечу.

К удивлению Вадима, парень перенёс это испытание даже не покачнувшись. С интересом посмотрев на него, Рольф чуть усмехнулся и, покосившись на Вадима, спросил:

– Ты сказал, тебя мать назвала. А кто отец?

– Не знаю. Я его не видел. Мать говорила, он в море погиб, – вздохнул парень, основательно прикладываясь к фляжке.

Быстро отобрав у него тару, Вадим тряхнул ею возле уха и, чуть усмехнувшись, проворчал:

– Вот смотрю я на вас, ребята, и складывается у меня стойкое убеждение, что папаша у вас один. Уж очень вы между собой похожи. Даже пьёте одинаково. В каждого можно бочонок вина влить. Только мастью и различаетесь. Признавайся, брат, любил папаша по бабам пройтись?

– А какой нормальный мужик баб не любит? – рассмеялся в ответ гигант.

– А ведь и вправду похожи, – усмехнулся стоявший рядом Юрген.

– Что делать с ним будем? – повернулся Рольф к ярлу.

– Пока клеймить не станем. Посмотрим, как поведёт себя. Даст слово, что не попытается вредить нам ни словом, ни делом, ни помыслами, побудет пока слугой. Нарушит – клеймим и язык вырежем. Вруну он не нужен.

Припомнив незатейливые законы северян, Вадим понял, что Свейн даёт парню шанс стать одним из них. Слуга может стать воином, раб, имеющий клеймо, никогда. Услышав решение ярла, Рольф одобрительно кивнул и, ухватив парня за плечо, добавил:

– Так что, дашь нам слово или предпочтёшь клеймо?

– Я хочу стать воином, – ответил парень, повесив голову ниже плеч.

– Покажешь себя, станешь им, – без улыбки ответил Вадим. – Это твой первый поход?

– Да.

– Тогда тем более нет смысла помирать раньше времени. Это даже хорошо, что ты попал к нам. Сам видишь, Рыжему не везёт. И очень сильно. Из всех, кто был на этих двух кораблях, только ты выжил. Так что не гневи богов и пользуйся тем, что они тебе дали, – наставительно сказал Вадим, убирая флягу.

– А это правда, что вы столько золота добыли, что даже воины из золотых тарелок едят? – неожиданно спросил пленник.

Не ожидавший такого вопроса Вадим от растерянности выронил рюкзак. Обернувшись, он недоумённо посмотрел на парня и, улыбнувшись, спросил:

– Это кто же тебе про нас такое рассказал?

– Слышал, как Сигурд Леворукий с ярлами говорил, – нехотя признался парень.

– И что же он им говорил? – поинтересовался кормчий.

– Что с вами удача самого Одноглазого. За что ни берётесь, всё получается.

– Это когда такое было? – быстро спросил Вадим.

– Перед тем как Олаф Рыжий нас на ярмарку отправил.

– Так ты в том набеге поучаствовать успел?

– Нет. Не взяли, – удручённо покачал головой парень.

– Твоё счастье, – усмехнулся в ответ Рольф. – Снесли бы тебе башку дурную, вот и вся добыча. С Рыжим связываться, себя не любить. А про тарелки, так это всё ерунда. На такие мелочи мы денег не тратим. Золото нам для другого нужно.

– Это для чего же? – ехидно скривился парень.

– А ты не много ли вопросов задаёшь, малыш? – осадил его Вадим. – Давно плети не пробовал?

– Попробуй. По уши в землю вобью, – свирепо оскалился парень.

Услышав его угрозу, Рольф громко, от души расхохотался. Качая головой, он одним движением перерезал верёвку, которой парня связали, и, убирая кинжал в ножны, предложил:

– Ну рискни. Только потом не ной, что больно.

Едва почувствовав, что верёвки больше не сдерживают его, парень вскочил на ноги и с торжествующим рёвом кинулся в атаку.

– Чтоб тебя Тор кувалдой пришлёпнул, бугай дурной, – взвыл Вадим, отскакивая в сторону.

Разогнавшийся юный богатырь пролетел мимо, чем Вадим не преминул воспользоваться, пнув его по щиколотке. Зацепившись ногой за собственную ногу, Гюльфи во весь рост растянулся на палубе, со всего размаху треснувшись лбом о тиковые доски. Внимательно наблюдавшие за ним воины дружно захохотали, ожидая чего-то подобного.

Поднявшись на ноги, парень оглушенно потряс головой, разгоняя возникший перед глазами туман, и, сконфуженно проворчав.

– Чего это было? – решительно шагнул к Вадиму.

На этот раз у парня хватило мозгов не бросаться напролом, а вместо этого, расставив руки, осторожно приблизиться к противнику. Вадим стоял, просто опустив руки и чуть склонив голову к правому плечу, внимательно наблюдая за парнем. Дождавшись, когда Гюльфи почти схватит его за плечи, он одним плавным движением перехватил парня за растопыренные пальцы и, стремительно развернувшись вокруг своей оси, заплёл ему руки, одновременно выворачивая пальцы в обратную сторону.

– Потанцуй, малыш, – фыркнул Вадим, заставляя парня двигаться вокруг себя на цыпочках, словно дрессированного медведя.

Едва слышно, сквозь зубы, застонав, Гюльфи вынужден был двигаться в указанном направлении. Самому Вадиму приходилось изрядно напрягаться, чтобы заставить парня делать то, что он хочет.

«Силён, бродяга», – одобрительно подумал бывший спецназовец, одним резким толчком подгоняя парня к борту и сталкивая в воду.

Испуганно вскрикнув, парень нелепо взмахнул руками и с громким всплеском рухнул за борт. Покачав головой, Свейн приказал бросить ему верёвку и, повернувшись к Вадиму, проворчал, пряча усмешку в бороде, словно отчитывал солдата первогодку:

– Как дети малые, честное слово. Ну ладно эти двое, силы как у быков, а ума на одного барана не хватит. Но ты-то, Валдин?

– Нужно же было объяснить пареньку, кто в доме хозяин, – усмехнулся в ответ Вадим.

– Тоже верно, – кивнул Свейн, с интересом разглядывая мокрого парнишку.

– Ты зачем меня за борт сбросил? Холодно же, – с обидой в голосе спросил Гюльфи, но от холода и возмущения его голос дал предательского петуха.

– Сам напросился, – жёстко усмехнулся Вадим. – А на будущее запомни. Я не только лечить, я ещё и калечить умею. Так что в следующий раз подумай, прежде чем на меня с кулаками бросаться. Я могу быть и не настолько добрым.

– Это он шутит так? – недоуменно спросил парень у Рольфа.

– Какие тут к Гарму[23] шутки, – фыркнул гигант. – Придушит – и здрасьте не скажет.

– А с виду мозгляк, каких двенадцать на дюжину, – проворчал парень.

Ответом ему послужил дружный хохот нескольких десятков глоток. Сам Рольф, пряча одобрительную усмешку в бороде, ухватил парня за плечо и, одним движением подтянув к себе, твёрдо пообещал:

– Если попытаешься ему мешать, сам лично тебе шею сверну. Вот этими руками.

С этими словами он поднёс к носу Гюльфи пудовый кулак, величиной с голову самого Вадима. С уважением покосившись на столь веский аргумент, парень кивнул и, вздохнув, ответил:

– Ладно. Ваша взяла. Даю слово, что ни словом, ни делом, ни помыслом не стану мешать вам