– Вот и славненько, – усмехнулся Рольф, небрежным толчком отбрасывая парня в сторону.

Уже второй раз за несколько минут его швыряли на палубу, словно мешок с мукой. Потерев ушибленный локоть, парень покосился на Рольфа и проворчал:

– Я думал, сильнее меня мужиков и нету, а тут швыряют, как сноп с сеном.

– Ты, сынок, и половины его силы не видел, – рассмеялся в ответ Юрген.

Услышав его слова, Гюльфи заметно скис и, вздохнув, уселся возле борта, завернувшись в плащ.

Посмотрев на него непонятным взглядом, Свейн чуть качнул головой и, повернувшись к Вадиму, негромко сказал:

– Вот и замена твоему побратиму, когда тот на свой корабль уйдёт.

– Думаешь, он останется с нами? – задумчиво спросил Вадим.

– А куда ему ещё идти? Сам понимаешь, когда из двух экипажей живым только один остаётся, вопросов много разных встаёт, – усмехнулся Свейн.

– Это точно, – вздохнул Вадим, вспоминая свой прошлый опыт.

– Да и лучше ему здесь будет. Как-никак, Рольф и вправду в два раза сильнее него и давно уже научился силой своей не кичиться. Вот и ему эта наука впрок пойдёт.

– А к чему ты вдруг про замену сказал? – осторожно поинтересовался Вадим.

– К тому, что такие люди в отряде просто незаменимы бывают. Особенно в общей свалке.

– Это точно, – снова кивнул Вадим, вспомнив некоторые эпизоды боёв.

Кормчий окликнул ярла, прервав их неторопливый разговор, и Вадим, подумав, вернулся на своё место. Во фьорд Каменного тролля они пришли через две недели. Аккуратно заведя драккар в бухту, Юрген ловко развернул его вокруг собственной оси, заставляя шедшие следом плоты втянуться туда же и подойти ближе к берегу. Подчиняясь его командам, воины гребли вёслами в разные стороны, заставляя корабль вертеться на месте.

Убедившись, что все плоты в бухте, а корабль может выйти обратно в море, кормчий приказал сушить вёсла и готовить каяки. Перебравшись на берег, воины дружно принялись подтягивать плоты к пляжу, навалившись на буксирный канат. Как только первый плот вышел на мелководье, северяне под руководством Вадима и кормчего принялись раскатывать его на брёвна и готовить место для сушки.

Теперь всё было сделано наоборот. Если в воде короткие брёвна укладывались сверху, то теперь их использовали вместо прокладок. Чтобы облегчить воинам работу, Вадим приказал вбить в землю пару кольев и, привязав к ним по куску каната, показал, как сделать элементарный подъёмник. На раскатанный по песку канат вкатывали бревно и натягивали верёвки и, подтягивая верхний край, просто вкатывали его на пляж.

Здесь оказались незаменимы теперь уже два богатыря. Рольф и Гюльфи, взявшись за верёвки, по команде Вадима закатывали брёвна на берег. Вскоре все плоты были уложены на прокладки и прикрыты лапником, который северяне привезли с собой. Когда все дела были закончены, воины вернулись на корабль и уже собрались выходить в море, чтобы вернуться обратно в кельтскую бухту, когда Гюльфи, с удивлением оглядевшись, спросил:

– Что это за место?

– Бухта Каменного тролля. А что? – повернулся к нему Вадим.

– Как что? Это же проклятое место! – в полный голос завопил парень.

– С чего это вдруг? – спросил Вадим, отлично понимая, куда он клонит.

– Все старики говорят, что здесь тролль живёт, – продолжал надрываться парень.

– А чего ты орёшь-то, словно в задницу собакой укушенный? – иронично усмехнулся Вадим. – Знаешь, как вон того паренька зовут? – спросил он, кивая на Рольфа.

– Рольф.

– Верно, но не совсем. Это Рольф Убийца тролля.

– Чего? – переспросил парень, плюхаясь задом мимо гребной банки.

– Того. Брат, покажи трофей, – рассмеялся Вадим, окликая побратима.

Недолго думая, гигант ногой выкатил из-под лавки голову тролля и, пинком отправив её к парню, продолжил заниматься своими делами. Недоуменно глядя на булыжник, очень сильно смахивающий на человеческую голову, Гюльфи испуганно икнул и, подняв на Вадима неверящий взгляд, тихо сказал:

– Значит, они и вправду есть?

– Ну, пара тут точно была, – кивнул Вадим, многозначительно подталкивая к нему голову.

На первый взгляд этот предмет и вправду можно было принять за странной формы булыжник, если бы не похожие на мох клочья, расположенные там, где у людей растут волосы. Черты лица были словно вырублены неопытным каменотёсом. Кое-как обозначенный широкий нос, узкий лоб, трещина рта, а из-под приоткрытых век проглядывали белки глаз, похожие на серо-белые голыши.

Убедившись, что парень окончательно уверился в правдивости услышанного, Вадим пинком отправил камень обратно под лавку Рольфа и с усмешкой добавил, окончательно добивая парня:

– В общем, сам понимаешь, хочешь чему-то научиться, держи уши и глаза открытыми, а рот закрытым. Вопросы можешь задавать, но только по делу. Всё ясно?

– Ага, – растерянно кивнул Гюльфи, едва приходя в себя после увиденного.

Всю дорогу до бухты он сидел на своём месте у борта странно тихий и молчаливый. Внимательно наблюдая за ним, Вадим пытался понять, о чём он думает, но угадать так и не сумел. Как оказалось, думал парень не о своём будущем, а о матери. Это выяснилось, когда Рольф со свойственными ему добротой и участием прогудел, нависая над парнем:

– Ты чего тут сопли на кулак наматываешь?

– Маму вспомнил, – тихо ответил парень, пряча подозрительно влажные глаза. – Что она теперь подумает, когда узнает, что корабли не вернулись?

– Поплачет, повоет, а потом успокоится. Зато сколько радости будет, когда узнает, что ты жив? – в тон ему ответил Рольф.

– А как она узнает? – с надеждой спросил Гюльфи.

– Пока не знаю. Но могу подсказать, кто может это придумать. Будешь себя правильно вести, подскажу, кого просить, – усмехнулся в ответ Рольф.

Услышав его слова, Вадим только удручённо покачал головой. Похоже, ему скоро придётся решать ещё одну проблему. Дождавшись, когда гигант закончит свой проникновенный монолог, Вадим окликнул его и, поманив к себе пальцем, мрачно спросил:

– Ты когда перестанешь мне головную боль придумывать, бык стоялый?

– А чего? – прогудел гигант.

– А того. Мне, по-твоему, больше делать нечего, как голову ломать, каким образом в логово врага весточку передать?

– Ну, должен же я был хоть какую-то надежду парню дать? – пожал плечами Рольф. – Сам понимаешь. Первый поход, и с ходу в треллы попал. Поневоле в петлю полезешь. А за то, что я ему сказать могу, он теперь из шкуры выпрыгивать будет, чтобы мать порадовать. Жаль его.

– Пожалел волк кобылу, – фыркнул Вадим, продолжая обдумывать услышанное.

– Нет, правда. Отца не знал, учили кое-как, потому и бестолковый такой. Смотрю на него – и себя вспоминаю. Силы, как у коня, а ума, как у младенца. Всё норовил с ходу, нахрапом взять. Знаешь, сколько шишек набил, пока узнал, что сила не везде нужна? Ему наставник