Брайан пристегнул нож к поясному ремню на левом бедре.

– Ну, а зачем вообще все эти стрелы и ножи? Почему бы просто не сделать пули из этого материала?

– Из него нельзя сделать твердый предмет, – ответил Адам. – В виде пасты он соприкасается с поврежденной тканью. Если это жидкость или даже порошок, чудовищам они никак не повредят, и их раны спокойно заживут. Паста выгорит во время полета пули. У пуль также есть мерзкая привычка проходить тело насквозь, не задерживаясь внутри. Лучший способ убить этих ублюдков заключается в том, чтобы воткнуть в них что-нибудь, смазанное пастой, и убедиться, что это что-то будет торчать в их теле. Поэтому мы и делаем такие широкие наконечники.

Брайан вытащил нож.

– А это будет торчать?

– Да, если вы будете держать, – ответил Адам. – Вонзите его и подержите некоторое время. Это не так уж мерзко, как может показаться…

Брайан сунул нож обратно в ножны.

– А почему же Эриксон до сих пор в больнице?

Поворчав немного, Олдер встал.

– Потому что он такой же, как я, – он старик. И его раны не заживают с той же скоростью, как раньше. Вы, должно быть, поразили его в жизненно важный орган. Его тело заживает, но паста замедляет процесс. Пусть это станет ценным уроком для вас, инспектор, – если вы хотите убить одного из них, лучше наносите удар в сердце, а не в живот.

– Или в мозг, – добавил Адам. – Или отрезать им голову. Это тоже действует.

Брайан хмыкнул и задумался.

– Как же вам удалось создать такую пасту?

Олдер засмеялся.

– О, в этом смысле мы – просто повара, внимательно читающие рецепты. Эта формула была найдена в Европе несколько столетий назад. Было время, когда этих тварей было намного больше. У алхимиков, а затем и у химиков имелось множество подопытных кроликов, с которыми можно было экспериментировать.

– Экспериментировать?

Олдер кивнул.

– Алхимики экспериментировали с различными составами, проверяя их на своих подопечных. Иногда эти твари оставались в живых долгие месяцы. Наконец был найден состав, который четко выполнял поставленную цель, и в таком виде эта паста дошла до наших дней. Но мы можем поговорить об этом в другой раз. Адам, покажи Брайану наше главное сокровище.

Парень подошел к металлическому ящику у стены, поставил его на стол, открыл, вытащил красивый лук из стали и дерева и протянул его Брайану.

Тот взглянул на оружие, потом – на Адама.

– А что мне с ним делать?

– Как что? Стрелять, естественно!

– Я не умею стрелять из лука. Мне никогда не приходилось это делать.

Олдер, казалось, был ошеломлен.

Адам засмеялся.

– А ты что же думал, дед, что он сейчас возьмет, натянет тетиву, наложит на нее стрелу?..

– Думал… в общем, да, – признался Олдер. – Мне как-то не пришло в голову, что он не умеет стрелять из лука.

Брайан погладил лук кончиками пальцев. Он вынужден был признать, что это очень красивое, изящное оружие.

– Возможно, в будущем я научусь с ним обращаться. Есть у вас еще что-нибудь, чем можно вооружиться?

Адам указал на другой выдвижной ящик.

– Там светошумовые гранаты.

– В больнице? Не думаю…

Адам кивнул. Он подошел к другому ящику и вытащил хитроумное переплетение ремней, застежек и смертоносного лезвия на сжатой металлической пружине.

– Пружинный нож, – сказал он, передавая его Брайану. – Шестидюймовое титановое лезвие. Прибудет точно к месту назначения. Прежде, чем вы попытаетесь потрогать его край, предупреждаю сразу: отравлено.

Брайан прикрепил оружие под левым предплечьем. Адам показал ему, как работает механизм: быстрое движение запястья, и тяжелое лезвие летит в цель…

Олдер дважды стукнул тростью о пол.

– Ну, а теперь – главное блюдо.

Он подошел к шкафу. Многозначительно подмигнув, открыл его и вытащил зеленый плащ. Протянул его вперед, и на губах его заиграла гордая улыбка.

– Инспектор Брайан Клаузер, этот плащ – особый знак Спасителей. Мы просим, чтобы вы приняли на себя эту роль, стали одним из нас.

Брайан уставился на плащ.

– Я поеду в больницу, – сказал он. – Не думаю, что по пути мне придется пересечь Шервудский лес.

Адам снова прыснул. Он закрыл лицо руками, как будто говоря: на этот раз ты перегнул палку.

Лицо Олдера сморщилось.

– Еще полчаса назад, инспектор, я мог застрелить вас как одного из чудовищ. Теперь вы – Спаситель, и что же? Вы не будете надевать плащ? Что вы о себе возомнили?

Брайан попробовал удержаться от смеха, но допустил ошибку, посмотрев на Адама, который покачивал головой. Несмотря на хромосому мутанта, страшные сны, разрушенную карьеру и целую вереницу трупов, Клаузер не мог подавить ухмылку, поскольку осознавал нелепость ситуации. Этот старик не только захотел вырядить его как супергероя, но он никак не мог понять того, что Брайан не так уж вдохновлен этой идеей.

Олдер снова поднял плащ, как будто Брайан видел его в первый раз.

– Но он ведь пуленепробиваемый.

Клаузер попытался сдержать смех, но уже не смог.

– Хм, но разве я больше не обладаю способностью быстрого заживления?

– Конечно, – сказал Олдер. – Но заживление не вернет вам печень, если вам ее прострелят.

Брайан прекратил смеяться.

– А что, чудовища тоже применяют оружие?

– Конечно, применяют, – буркнул Олдер. – Они – чудовища, но отнюдь не идиоты.

То есть его могли схватить, покусать и, чего доброго, всадить парочку свинцовых пуль? Поразительно, как сказал бы его друг Пукки. И все-таки плащ – чертовски заметная штука…

– Насколько я знаю, шеф Зоу грозилась бросить меня в тюрьму, если только снова увидит, – сказал Брайан. – Поэтому мне лучше носить обычную одежду.

Адам забрал плащ из рук озадаченного дедушки и повесил обратно в шкаф.

– Если вы все-таки передумаете, у меня есть что еще вам предложить.

С этими словами он закрыл дверь.

– Адам, он не собирается носить все это смехотворное снаряжение. У нас ведь традиции. Нынешняя молодежь крайне непочтительна, клянусь всеми святыми… – Олдер повернулся к Брайану: – Не волнуйтесь по поводу Эми Зоу. Я с нею все улажу. Нам лучше всего сейчас отправиться в больницу.

Старик был прав. Если Брайан хотел помочь Эриксону, то, сидя в подвале у Джессапов, этого не сделаешь. Нужно было действовать. Как бы то ни было, Джебедия Эриксон – единоутробный брат Брайана. Он – его родственник, то есть тот, кого Клаузеру отчаянно не хватало все эти годы.