Коридор, в котором они оказались, никуда не вел. Он расходился в две стороны и с каждой стороны упирался в огромную круглую дверь. Одна из них закрылась у них перед самым носом, а вторая никогда и не открывалась.

Уже через пару минут Мигело стало ясно, что если эту дверь и можно было открыть силой, то для этого ему понадобилось бы по меньшей мере стенобитное орудие и порядка полусотни крепких солдат. Ни того, ни другого в его распоряжении не было. Положа руку на сердце, он сомневался в удачном исходе, даже если бы у него было и то, и другое.

Дверь, через которую они сюда спустились, оказалась ничуть не лучше. Она хоть и не выглядела так брутально, как две другие, но надежды взять ее силой было все так же мало. Дверь была около десяти локтей в ширину и имела настолько гладкую поверхность, что в ней можно было увидеть собственное отражение. На самом деле она состояла из двух створок. В том месте, где они сходились вместе, можно было различить едва заметную щель. Но края были настолько гладкими и соединены настолько плотно, что Мигело не удалось просунуть лезвие ножа между ними ни на ноготь.

Никакого видимого замка, удерживающего их вместе, не было. Мигело прикрыл глаза и от безысходности начал вспоминать свою последнюю удачную битву. Штурм неприступного замка, в котором скрывался цефейский князь. Тот замок казался неуязвимым, но правила игры были понятны. Враг был внутри, между ними высились каменные стены и зиял глубокий ров. Задачу решить было сложно, но все инструменты, необходимые для ее решения, были в наличии. Стенам можно было противопоставить осадные лестницы, рву – навесной мост. Что можно было противопоставить заколдованным дверям, Мигело не знал.

Он с сожалением пришел к выводу, что ничего больше не сможет сделать, и мысленно пожелал удачи Ксермету. Мигело прикрыл глаза. Через закрытые веки до его сознания красными всполохами долетало мигание вытянутой лампы на потолке.

Внезапно в конце коридора послышался шум. Мигело встрепенулся. Он приложил палец к губам, призывая остальных вести себя тихо. Мигело прислушался. До него донеслись далекие сдавленные голоса, которые исходили откуда-то из стен. Мигело осторожно двинулся на звуки. Если он мог слышать людей в соседней комнате, значит, где-то было отверстие или, еще того лучше, потайной проход.

Остальные тоже встали на ноги. Мигело увидел, как оживились их лица и сжались кулаки. После долгого бездействия даже самые робкие из них были теперь готовы на все, чтобы выбраться отсюда.

Мигело отвел руку за спину и помахал в сторону, призывая остальных держаться позади. Звуки доносились откуда-то от круглой двери, что было само по себе странно. Когда она закрылась, Мигело пытался докричаться до Ксермета, но дверь поглощала любой шум, словно губка воду.

Голоса стали громче. Слов разобрать было нельзя, но, судя по интонации, они о чем-то спорили или пытались о чем-то договориться. Послышались гулкие удары, как будто били молотом по наковальне в большом просторном зале. Судя по дальнейшим чертыханиям, удары не принесли желаемого результата. Кто-то невидимый вновь шумно завозился. До Мигело донеслось несколько громких хлопков, за которыми последовало дребезжание какого-то массивного железного предмета, выбитого со своего места.

Мигело услышал сзади себя перешептывания. Он обернулся и увидел, как один из пленников указывает на квадратный выступ в потолке коридора. Он выпирал посреди сплетений труб и был закрыт неким подобием решетки, которая была настолько мелкой, что вряд ли даже самый искусный кузнец мог бы выковать такую.

– Она вспыхнула сейчас несколько раз. Там проход должен быть за ней, – сказал один из пленников.

В невидимом проходе вновь началось движение. По всей видимости, кто-то полз на животе, с трудом продвигаясь вперед. Через несколько секунд все смолкло. Мигело указал пальцем наверх и жестами призвал остальных встать на полу кругом и приготовиться атаковать любого, кто бы ни появился оттуда.

– Вот здесь находиться выход, – зазвучал утробный голос, искаженный железной перегородкой. – Оставаться где есть, я сейчас стрелять сюда, чтобы решетку выбивать.

Мигело словно молнией ударило. Он знал только одного человека с подобной манерой разговаривать. Кочевник!

– Все в стороны, отходим на безопасное расстояние.

Убеждать никого долго не пришлось. Едва они успели сделать несколько шагов назад, как вновь послышались выстрелы, решетка на потолке выгнулась, как будто крыша палатки, на которую всю ночь лил дождь.

Макхэкв выстрелил вновь, и затвор вентиляционного коридора с шумом вылетел из пазов и ударился об пол с оглушительным грохотом.

Из открывшегося отверстия вниз опустилась копна спутанных волос, вслед за которой появилось лицо кочевника. Когда Джад притащил его в лагерь без сознания несколько недель назад, Мигело и в голову не могло прийти, что наступит момент, когда он будет несказанно рад увидеть этого таинственного шамана вновь.

Мигело удрученно смотрел на то, как двери лифта разъехались в разные стороны. Внутренне он понимал, что это совсем не повод для расстройства, как раз наоборот. Однако та легкость, с которой Макхэкв открыл неприступные двери, навеяла на Мигело уныние. Он провел несколько часов, пытаясь взять эти двери силой, и в конечном итоге сдался. Если бы не чудесное появление Макхэква и Ксермета, он бы, наверное, так и умер здесь от жажды.

Мигело начал подозревать, что никакой магии не было, и это казалось ему самым обидным. Макхэкв просто коснулся незаметной панели рядом с дверьми. На ней отобразились какие-то непонятные знаки, и Макхэкв дотронулся до нескольких из них по очереди. Дело сделано.

Мигело догадывался, что речь здесь идет скорее о каком-то хитроумном устройстве, которое активировалось при помощи касаний и запускало скрытый механизм. В его голове возникла картина, на которой за каждым знаком на экране была спрятана деревянная задвижка, которая открывала доступ воде, которая, в свою очередь, падала на лопасти мельничного колеса и приводила кабину лифта в движение. Несмотря на то что это казалось ему сущей фантастикой, Мигело не исключал, что подобные механизмы могли создать обычные люди.

Умереть от того, что на дверях темницы была магическая печать, не казалось ему позорным. А вот умереть в темнице, которая была даже незапертой, это уже совсем другой разговор. Просто потому что не знал, как работает засов.

По словам Макхэква, у них были хорошие шансы пробраться в оружейную. Пока что в их распоряжении было два лучевых пистолета, которые им достались от убитых солдат. Один из них Макхэкв взял себе, а второй, к немалому удивлению Мигело, отдал Андрею. По мнению Мигело, хранитель не обладал выдающимися военными навыками, но Макхэкв явно считал иначе.

На самом деле Макхэкв заочно записал Андрея в ряды спецназа только за то, что он отчетливо представлял себе саму концепцию огнестрельного оружия. С ужасом Андрей узнал, что в этом мире не было даже банальных лука и стрел, так что поражение противника на расстоянии рассматривалось местными жителями исключительно как проявление магических сил. Если исходить из подобных предпосылок, то Андрей и вправду был лучшим стрелком в отряде.