Белый прыгнул… и врезался головой в стену, хотя, казалось, Валетов при этом не сделал ничего особенного, просто отошел в сторону. Белый бросился еще раз и опять промахнулся, а ведь он был мастером боя, способным справиться с дюжиной хорошо тренированных бойцов, насколько было известно Ивашуре. Игорь Васильевич поднял руку с «универсалом», еще не решив, что делать, но Жданов остановил его, сделал жест Григорию, в глазах которого зажегся нехороший огонек.

– Подожди, Гриша. Он сам пришел, пусть говорит.

– Но он же, гад, захватил меня и…

– Успокойся, разберемся. Кто вы, Лаэнтир? Кого представляете?

Валетов сделал шаг вперед, оглядел медленно приходящее в себя воинство Ивашуры, кивнул Владею, как старому знакомому:

– Молодец, парнишка, не поддался панике. Да и девочка твоя молодчага.

Жданов вопросительно приподнял бровь, и Владей, порозовев, сказал:

– Он меня спас.

На лицах присутствующих явственно проступили недоверие и изумление, а по капризным губам Валетова, играющего роль человека, избалованного цивилизацией, равнодушного к человеческим переживаниям, страстям и достоинствам, снова пробежала усмешка.

– Кто вы? – повторил вопрос Ивашура.

– Агент «санитаров» второго эшелона, – ответил Валетов серьезно. – И в то же время резидент тех, кто боролся с экспансией «хирургов» задолго до прорыва хроношахты в другие Ветви. Павел, вы немного знаете их, потому что контактировали с ними еще до похода в Ствол.

Жданов не ответил. Он пришел в себя быстрее других, но как относиться к Валетову, еще не решил.

– У меня мало времени, – продолжал выходец из двадцать первого века «соседней» Ветви времени. – Поэтому давайте быстренько повторим начальные условия задачи – она еще не выполнена до конца, как вы уже поняли, – и наметим план дальнейших действий. Бог даст, сообща мы справимся. Конечно, переоценивать свои силы и возможности не стоит, кроме вас, «хирургами» занимаются и другие существа, может быть, многократно превосходящие вас по возможностям. Однако у вас особая миссия…

– Где Миша Рузаев? – перебил вдруг говорившего Иван Костров. – Чую, что ты знаешь.

На круглом лице Лаэнтира ничего не отразилось.

– Он погиб. К сожалению, помешать Лурье я не успел, он неуправляем и способен на любую подлость.

– Кто это – Лурье?

– Один из «санитаров», запрограммированный «хирургами» на уничтожение всех, кто попадется ему на пути.

– Безволосый… – подал голос Владей, быстро схватывающий суть разговора.

Валетов кивнул.

– Да, он абсолютно лысый. В том мире, где он родился, волосы на голове – атавизм.

– Как это произошло? – глухо проговорил Костров. – Ну, с Мишей…

– Потом, – сжал зубы Ивашура, переживая острое желание дать Валетову по морде. – Говорите.

Видимо, его желание отразилось на лице, потому что Жданов успокаивающе тронул Игоря Васильевича за плечо. Понял ли Валетов этот секундный диалог, было неизвестно, его лицо и на этот раз осталось неподвижным, сонным, холодным, чужим.

– Что вы имели в виду, намекая на особую миссию? – спросил Павел, нарушая тяжелое молчание, наступившее после слов о гибели Рузаева.

– Я, конечно, виноват во многом. – Валетов не оправдывался, это было видно, но разрядить обстановку хотел. – Однако я не Бог. В гибели Михаила, может быть, вашей вины не меньше. Слишком рано вы расслабились. Что касается особой миссии… вы остаетесь десантной группой, ответственной за финальную часть операции с «хирургами». Остальные группы в других Ветвях, повторяю – с неизмеримо большими возможностями, выполняют лишь отвлекающие функции и способствуют выводу десанта на цель. Их задачи, вероятно, сопряжены с более тяжелыми потерями.

– Какова же наша цель?

– Не знаю. Моя задача – сохранить группу…

– Хорошо же ты ее решаешь! – бросил Белый. Но было заметно, что он уже остыл и скепсис высказывал по инерции.

Валетов на его выпад не ответил.

– Хроношахта выбросила нас здесь, так сказать, на задворках чужой Ветви, не случайно. Это, по сути, хронокарман, схрон, свободный или почти свободный от влияния «хирургов». То, что по Стволу бродят «санитары», говорит лишь о многослойности наших пересечений. «Хирурги» просчитали партию на много ходов вперед и не могли не подстраховаться. Но, как говорят у вас на Земле, и мы не лыком шиты. Ваш выход был подготовлен заранее, здесь вас не ждали.

– А как же этот ваш… Лурье?

– Он обычный исполнитель, главный же в данном узле выхода – Тюрьм, функционер «хирургов». Вот он действительно опасен. Итак, я продолжаю рисовать ситуацию. Хроношахта, или Ствол, как вы уже знаете, представляет собой трактрису времен, пространственноподобную линию, или, иначе, многомерное пространственно-временное многообразие «суперструн», соединяющих Ветви Древа Времен.

– Соединявших, вы хотите сказать?

– И да, и нет. Материальное вытаивание Ствола во всех Ветвях завершилось. Например, в данном мире, на родине этих симпатичных ребят, это произошло около десяти тысяч лет назад, породив пространственно-временную патологию – Разрыв Бытия, как говорят они. Естественно, цивилизация рухнула, чтобы начаться почти с нуля. Но вся наша Вселенная – Древо Времен – изначально устроена на реализацию в с е х возможностей, заключенных в каждом предыдущем мгновении, то есть узле ветвления. А Ствол – как пакет виртуальных «суперструн», свернутых измерений, лежит как бы вне Древа, хотя и внутри его. Я понятно изъясняюсь? – Валетов выжидательно умолк.

Федор Полуянов, главный «теоретик» отряда, почесал затылок, переглянулся с Ивашурой, но крякнул и промолчал. Лишь Владей да Ясена ничего не поняли из сказанного, но переспрашивать побоялись, жадно ловя даже не смысл – эмоциональную насыщенность разговора.

– Идем дальше. – Валетов говорил монотонно и ровно, не делая скидок на некомпетентность некоторых слушателей. – После вашего вмешательства в судьбу хронобура, соединившего около миллиарда Ветвей, возникла уникальная ситуация, когда обмен информацией между Ветвями по Стволу происходит только в том случае, когда он… вообще не происходит. Этого объяснить я вам, наверное, не смогу даже с помощью физических формул, потому что такой физики, физики невозможных состояний, ваша земная наука не знает.

– А ты попробуй, – буркнул Костров, чувствуя зябкое вздрагивание плеча Таи.

– Это, в сущности, означает, что Ствол из числа возможностей, реализующихся в каждом последующем ветвлении Древа, как бы изымает одну возможность – для поддержания себя, но на развитии Ветвей это не сказывается. Так понятно?

– Спасибо, понятно, – отозвался не Иван, а Федор. – У Ствола своя линия развития, «мигающая», виртуальная. Она есть, и ее как бы нет. Но тогда возникает проблема мерности времени…

– Подожди, Федор, – остановил товарища Ивашура. – Не будем залезать в дебри физики процесса. Лаэнтир, скажите лучше, каковы последствия данного состояния Ствола и что нужно делать нам?