— Это ни к чему, Ханс — подала голос Лиз — ты же знаешь, у меня абсолютная память…

— Лиз у нас феномен… — усмехнулся капитан — Она никогда ничего не забывает. Просто не умеет. Иногда мне ее жаль.

— Да, действительно, Лесли — слабо улыбнулась женщина — Я не умею забывать. Это у меня с детства, даже сейчас я помню каждую деталь, хотя прошло уже почти полвека. И новые воспоминания совсем не мешают старым. Кстати, не зря ваше имя показалось мне знакомым. Кажется, я слышала о какой-то вашей теории, относительно того, зачем нас здесь держат. Вы не просветите нас на этот счет? Знаете ли, всегда интересно услышать мнения, так сказать, из первых рук.

Лесли кивнул. «Вот и добрались до сути дела — подумал он — не думаю, что эта самая теория придется им по вкусу, однако все равно этой компании прекрасно известно, что я могу им сказать». Он задумчиво взглянул на свои карты, прикинул возможные варианты — карта пришла дерьмовая, однако можно было попытаться…

— Шесть первых. Теория… Да какая там теория, просто некоторые наблюдения и выводы… Возможно, мои умозаключения покажутся вам курьезными или, как предпочитает выражаться моя невестка, параноидальными, но я готов поделиться с вами. Ваше слово, Лиз.

— Пас. Мне действительно очень интересно послушать вас. Не скрою, у нас есть свое мнение на этот счет, хотелось бы сравнить наши версии. Жан, прошу…

— Тоже пас. Откройте ему прикуп, Ханс. О-о, два туза… вам, кажется, везет с самого начала, Лесли. Так мы вас внимательно слушаем.

Теперь у него на руках была хорошая игра. Старк сделал снос и объявил «восемь треф».

— Видите ли, первое время я думал, что эта гадость, которой нас здесь пичкают, просто биологически плохо совместима с нашими организмами, поэтому происходит нарушение обмена веществ. Но во время первой пересылки я обратил внимание… вернее, мне показалось, что рекны отбирали в свои автобусы самых… упитанных. Потом я решил последить за этим более внимательно, и, мне кажется, что первое впечатление не было обманчивым. Они увозят самых толстых, тысячу человек в неделю. Вывод напрашивается сам собой… — старик тяжело вздохнул. Откровенно говоря, он не думал что в этой компании над ним станут смеяться, однако последнее время над ним столько раз потешалась Элен и ее подруги, что Старк привык к подобной реакции и она стала его порядком раздражать — Думаю, они нас едят.

Заключительное слово было сказано, и теперь он ждал реакции собеседников. Она последовала, правда не такая, как он ожидал. Жан сжал огромные ладони в не менее огромные кулаки, Ханс остался неподвижен, а Лиз кивнула.

— Да, мы пришли к такому же заключению. Поэтому все, кого вы здесь видите, стараются не есть, вернее есть как можно меньше.

— Думаю, это зеленое дерьмо вызывает тот самый зверский аппетит, и стремительный набор веса — вставил Ханс.

— Не только… — задумчиво сказал Лесли — У меня создалось впечатление, что наш паек содержит какие-то добавки, наподобие транквилизаторов. Посмотрите, ведь мы находимся в плену, в руках врага, но в то же время, как все спокойны. Моя невестка Элен, она, знаете ли, женщина не в меру эмоциональная. Насколько я ее знаю, она должна была бы рыдать сутками напролет, однако она спокойна, весела… как и другие. Что-то в этой веселости неестественное, нетипичное для взрослых людей.

Некоторое время все молча играли, обдумывая сказанное. Потом Лиз, которая по мнению Лесли, занимала главенствующее положение в этом коллективе, удовлетворенно кивнула.

— Да, Лесли, вы действительно ценный человек. Видите ли, наши выводы в основе своей совпадали с вашими, однако на эту сторону вопроса мы не обратили внимание. Теперь, после ваших слов, я вижу, что это очевидно, вокруг множество подтверждений сказанному вами.

— Значит надо что-то делать! — стукнул по столу капитан. Свежерозданные карты подскочили, прикуп перевернулся мастью вверх. Бенуа смущенно извинился и принялся раздавать заново.

Действительно, что-то делать было просто необходимо, однако у «заговорщиков» не возникало никаких конструктивных идей. Даже если бы их было не пятьдесят человек, а пятьсот или даже пять тысяч, никаких шансов вырваться на свободу у них не было. Ханс продумывал варианты захвата челнока, но это, даже если бы удалось реализовать один из его сумбурных планов, все равно ни к чему не привело бы. Бывший штурман заявлял, что только дайте ему приборы, и он сможет определить координаты планеты, на которой они находятся, а там можно попытаться подать сигнал Патрулю, на каждом, даже самом захудалом челноке всегда есть хоть одна струнная капсула, с ее помощью можно позвать на помощь.

Впрочем, пока эти планы ничего не стоили — прорваться сквозь сенсорное ограждение лагеря было немыслимо. Бенуа, который неплохо знал сенсорную технику, использованную в сооружении периметра, был абсолютно убежден, что преодолеть границу невозможно. Он больше склонялся к попытке прорваться сквозь ворота — единственное место, казавшееся уязвимым. Однако Лесли выразил сомнение — рекнов нельзя было назвать полными идиотами, поэтому он был уверен, что этот вопрос они предусмотрели. Впоследствии Жан, проторчав возле ворот почти два дня, демонстративно играя с Лесли в шашки на нарисованной на земле доске (в качестве шашек послужили камешки разных цветов), убедился, что лазерные орудия охраняют и эту зону. Бенуа жутко расстроился, похоронив свой план, и его мрачное настроение только усугубил тот факт, что за время наблюдения он проиграл Старку семьдесят четыре партии, выиграв при этом всего две. И то он подозревал, что старик ему поддался.

Потом Нильсен высказал идею о нападении на рекнов во время очередной пересылки. Тут даже всегда сдержанная Лиз просто расхохоталась, сквозь смех и слезы пояснив Хансу, что представила полсотни повстанцев, атакующих с булыжниками в руках три тысячи закованных в броню солдат. Штурман заявил, что стоит начать, а толпа озверевших пленников накинется на имперцев и не оставит от них мокрого места. Тут пришла пора смеяться всем остальным. Лесли убежденно заявил, что никто или почти никто из отупевшей и разжиревшей массы не бросится помогать новоиспеченным лидерам, а Бенуа авторитетно отметил, что имея пятьдесят человек с бластерами, он не вспотев перебил бы тысяч двадцать народу, при этом не потеряв ни одного солдата. Поэтому, чтобы справиться с рекнами, надо как минимум оружие, причем такое, которое может пробить кольчугу, а из дерева и камня еще никто лазера не создавал.

В общем, положение казалось безвыходным. Однако вскоре порядки в лагере несколько изменились. Непосредственно на огороженной территории рекны стали возводить какое-то здание, довольно массивное. Работа продолжалась не очень долго и скоро в «управе», как окрестили домик заключенные, появился злобный невысокий рекн, который время от времени вызывал к себе того или иного пленника и имел с ними длительный разговор. В большинстве случаев после такого разговора из домика выносили труп — управитель любил «делать бо-бо» людям и, благо никто ему не мешал, предавался своему любимому занятию довольно регулярно.

Как всегда, Лесли первым подметил особенность этих бесед — как правило, на них «приглашались» люди, недостаточно быстро набиравшие вес. Поспешив поделиться этим своим открытием с товарищами, он высказал опасения, что вскоре Садист[20]доберется и до них. Как в воду глядел…