Кроме того, холостяки посещали скучные и благопристойные церемонии ухаживания, во время которых встречались с девушками, находившимися под присмотром. Во время таких встреч мужчины касались своих половых членов пальцами левой руки, охраняя их от оплодотворяющих сил правой руки, зараженной женским прикосновением[705]. В большинстве обществ энга в брак вступают все, кроме искалеченных взрослых, поэтому такие подготовительные действия будущих мужей обязательны и участники относятся к ним очень серьезно.

В течение первых нескольких недель после заключения брака и невеста, и жених продолжают носить свадебные одеяния и украшения и сохраняют целомудрие. Женщина посвящает себя хорошим мыслям о муже, чтобы защитить его от загрязняющего воздействия ее пола и половых отношений, которыми они скоро будут заниматься. Чтобы поддержать ее усилия, его близкие навещают ее каждую ночь, поют о его добродетелях и целенаправленно не дают ей уснуть. Тем временем ее муж, отсутствующий во время этих ночных праздников песни, а также в течение большей части дня, проводит время, изучая магию, чтобы защититься от опасностей, сопряженных с половым актом и менструацией. Когда все еще девственный молодожен достаточно хорошо овладеет магией, чтобы совокупляться, он ведет жену в их поля, где они, в конце концов, остаются вместе. Этот ритуал они совершают в течение четырех или пяти дней. Потом муж с мужчинами своего клана идут охотиться на поссумов для его тестя в качестве «платы за половые органы его жены»[706].

Добрачное целомудрие энга неразрывно связано с привидениями, зловещими тиманго, имеющими отношение ко всем видам человеческой деятельности и даже проникающими в мысли. Без магического вмешательства, получаемого только после вступления в брак, чтобы отогнать пагубные последствия полового акта и контакта с женщинами, мужчины-энга чувствуют себя лично уязвимыми и ответственными за потенциальное – на самом деле вероятное – зло, выпадающее на долю людей из их клана. Добрачное целомудрие также может служить другой цели, о которой не принято говорить: сокращению роста населения, желательного в обществе с ограниченными ресурсами, где постоянно идут войны между кланами, пытающимися выжить на земле, которая их с трудом может прокормить. Это сказывается и на сексуальных нравах состоящих в браке пар, занимающихся любовью достаточно редко и, кроме их первого сношения, никогда больше не совокупляющихся около их садов из-за опасения оказать пагубное влияние на их плодородие.

[707]

Двойной стандарт – распространенное во всем мире явление, имеющее много разных значений. Первое состоит в том, что один и один не всегда два, поскольку шлюха является преступницей, но ее любовник – клиентом, а также потому, что женщина должна быть непорочной в браке и целомудренной после него, но на ее мужа такие же ограничения не распространяются. Иначе говоря, двойной стандарт подразумевает, что целомудрие в первую очередь составляет удел женщины.

Двойной стандарт соблюдается в большинстве стран мира. Как мы видели, исключения из этого правила составляли древние ацтеки и энга Папуа – Новой Гвинеи. Даже в современную эпоху, определяемую либеральным западным миром, сексуально доступных или агрессивных женщин судят гораздо более строго, чем мужчин такого же поведения. В предыдущие эпохи дискриминация была совершенно очевидна, она во всеуслышание проповедовалась с кафедр и в парламентах, предписывалась в законодательном порядке.

Двойной стандарт был отвратительным явлением не только потому, что воплощал собой вопиющее половое неравенство, но и потому, что оправдывал проституцию как выход сексуальной энергии для порочных мужчин. Причисляя проституток к отбросам общества и предрекая им в жизни упадок, опасности и болезни, двойной стандарт стремился к сохранению древнейшей профессии. Причина этого была вполне очевидна: без проституции похотливые мужчины могли совращать девственниц своего круга, а не жениться на них. Особенно удручает то обстоятельство, что, начиная с Блаженного Августина, двойной стандарт поддерживала Католическая церковь, хоть и неохотно, смирявшаяся с тезисом о том, что отсутствие проституции равняется отсутствию целомудрия.

Такое нравственное противоречие, очевидное в Католической церкви и каноническом праве, такая смесь нравственной теологии и римского правового мышления впервые обрела ясную форму в середине XII в., когда монах Грациан написал свой «Декрет»[708]. По трезвом рассуждении, основные положения церковной доктрины были неоднозначными и нравственно шаткими. Ее законы требовали от женщин соблюдения более высоких норм сексуального поведения, чем от мужчин. Они осуждали проституцию, но вместе с тем отчасти и оправдывали, поскольку рассматривали ее как своего рода предохранительный клапан, позволяющий девственницам сохранять невинность.

Учение Церкви по этой теме повысило мораль и наложило свой отпечаток на столетия развития христианской цивилизации. Нет ничего удивительного в том, что двойной стандарт продолжал совершенствоваться как система сексуального поведения, требовавшая от женщин соблюдения целомудрия, но в то же время одобрявшая или, по крайней мере, терпевшая мужскую похоть и тем самым смирявшаяся с существованием проституции, хоть это означало принесение некоторых женщин в жертву сексуально необузданным мужчинам.

[709]

Миллиарды женщин, имена которых в подавляющем большинстве не сохранились, были затронуты существовавшими в их обществах сексуальными двойными стандартами. Вот как они ударили по двум своим жертвам в Англии в XIX в. В 1805 г. миссис Теш подала в парламент прошение о разводе. Ее положение было жалким. Она представляла собой классический случай брошенной и оскорбленной жены, причем ее муж к тому же открыто жил со своей любовницей, родившей ему нескольких детей. Вполне очевидное дело, разве не так? В принципе – да, но не в мире двойных стандартов, где миссис Теш в разводе было отказано. Объясняя, почему он вынужден был ей отказать, лорд Элдон заявил, что за все время его работы он не мог припомнить ни одну женщину, чьи показания были бы более достойными, но, исходя из общих положений общественной нравственности, сожалел, что не видел никакой возможности удовлетворить ее прошение.