Благодаря волшебной технологии фотоники — передачи изображений по волоконнооптическим кабелям — и компьютерной магии, эти два человека могли сидеть и разговаривать, словно они находились в одной комнате. Четкость изображения была столь велика, что образ Цубои был неотличим на глаз от живого человека без всяких признаков размытости или прозрачности.

Цубои неподвижно стоял на коленях на бамбуковом мате, его пальцы были поджаты, руки лежали на бедрах. Он был одет в дорогой деловой костюм, но на ногах не было обуви. Он слегка поклонился, когда изображение президента появилось на его конце линии связи.

— Вы хотите установить диалог, мистер Цубои? — сказал президент, начиная разговор.

— Это верно, — ответил Цубои, нагло отказываясь обращаться к президенту в соответствии с его титулом.

Президент решил выстрелить с бедра.

— Ну, вы безусловно привлекли мое внимание этим ядерным взрывом в Вайоминге. Он, надо полагать, представлял некоторое послание?

Воздействие слов президента было усилено его кажущимся безразличием. Будучи прекрасным политиком, президент тонко разбирался в людях. Он быстро распознал ощутимую напряженность во взгляде Цубои и вывел отсюда, что японцы не имеют надежного силового превосходства, вступив в эти переговоры.

Международный финансовый гений и очевидный наследник гангстерской и промышленной империи Сумы старался выглядеть спокойным и владеющим собой, но предшествующее молчание президента по поводу взрыва оказало свое деморализующее воздействие. Ни он, ни Есису не могли понять, почему глава исполнительной власти совершенно проигнорировал это событие.

— Мы можем сэкономить много слов, господин президент, — сказал Цубои. — Вам известно о наших технических достижениях и превосходстве в оборонной технологии, и к этому времени сенатор Диас, член Конгресса Смит и ваши эксперты из разведки проинформировали вас о наших установках на острове Сосеки.

— Мне отлично известно о вашем центре «Дракон» и Проекте «Кайтен», — парировал президент, заметив, что Цубои ни словом не упомянул Хидеки Суму. — И если вы надеетесь, что я не распоряжусь о нанесении массивного ответного удара, если вы безумно решите взорвать хоть еще одну из ваших бомб, то вы прискорбно заблуждаетесь.

— В наши первоначальные намерения не входило убивать миллионы людей, — настоятельно продолжал Цубои.

— Я знаю, что вы намеревались сделать, мистер Цубои. Попробуйте только, и Армагеддон будет ваш.

— Если вы хотите войти в историю как величайший злодей после Адольфа Гитлера, совершив совершенно иррациональный поступок, то я мало что могу добавить к уже сказанному.

— Вы, кажется, хотели мне что-то сообщить, иначе зачем вы связались со мной?

Цубои выдержал паузу, прежде чем начать атаку.

— У меня есть некоторые предложения, которые я хотел бы выложить на стол.

— Я готов их выслушать.

— Вы прекращаете поиски машин. Если новые машины будут конфискованы, то будут посланы сигналы на подрыв. И поскольку однажды вы уже применили это оружие против моего народа, то я заверяю вас, что без колебаний взорву оставшиеся бомбы в густонаселенных городах.

Президент изо всех сил старался подавить нарастающий гнев.

— Тогда ничья. Вы убьете несколько миллионов наших сограждан, мы истребим все ваше население.

— Нет, вы этого не сделаете. Народ великой Белой Христианской Америки никогда не простит подобной бойни.

— Не все мы белые, и не все христиане.

— Меньшинства, подтачивающие вашу культуру, никогда не поддержат такую позицию.

— Тем не менее они все американцы.

— Как бы то ни было, мой народ привержен идее нашей новой империи и готов умереть за нее.

— Это наглая ложь, — ответил президент. — До сих пор вы и Сума и остальные члены вашей шайки гангстеров действовали подпольно. Японский народ и понятия не имеет, что вы готовы поставить под угрозу их жизни ради завоевания экономического господства. Все эти люди не будут рисковать опустошением своей страны ради амбиций и жадности кучки преступников. Вы не можете говорить от их имени или от имени японского правительства.

Легкая тень улыбки скользнула по лицу Цубои, и президент понял, что его провели.

— Вы можете избежать этого ужасного массового убийства и разрушения обеих наших стран, просто приняв мои предложения.

— Вы имеете в виду требования.

— Называйте как угодно.

— Изложите их, — сказал президент, и в его голосе появились нотки досады. Он потерял самообладание и корил себя за это.

— Не будет никакой национализации или принудительной передачи контроля над нашими компаниями, а также вмешательства судебных органов в какой-либо планируемый проект основания новых японских компаний или покупки недвижимости.

— Это не слишком уж большое дело. Национализация никогда не была в интересах Соединенных Штатов. За двести лет существования нашей страны даже не рассматривался ни один законопроект, основанный на такой неконституционной предпосылке. Что касается последнего, то, насколько мне известно, ни одной японской фирме ни разу не отказывали на основании судебного решения в покупке предприятий или земельных участков в Соединенных Штатах.

— От японских граждан не будут требовать виз для въезда в Соединенные Штаты.

— Вам придется сражаться с Конгрессом по поводу этого требования.

Цубои спокойно продолжал.

— Никаких торговых барьеров или повышенных таможенных пошлин для японских товаров.

— А как насчет аналогичных условий с вашей стороны?

— Это не может быть предметом обсуждения, — ответил Цубои, который явно ожидал подобного вопроса. — Есть серьезные причины, по которым многие ваши товары нежелательны в Японии.

— Продолжайте, — приказал президент.

— Штат Гавайи становится территорией Японии.

Президента заранее предупредили об этом необоснованном требовании.

— Доброжелательное население этого острова и так уже до крайности обозлено тем, что вы сделали с ценами на недвижимость на Гавайях. Сомневаюсь, что им захочется променять Звезды и Полосы на Восходящее Солнце.

— А также штат Калифорния.

— На это я могу ответить только невозможными и недопустимыми для государственного деятеля словами, — цинично сказал президент. — Почему вы остановились на этом? Чего еще вы хотите?

— Поскольку наши деньги держат на плаву ваше казначейство, мы ожидаем возможности быть представленными в вашем правительстве, что означает место в вашем кабинете министров, а также наших людей, занимающих ответственные посты в Казначействе, Министерстве торговли и в Государственном департаменте.

— А кто будет выбирать этих ваших людей, вы с Ёсису или лидеры вашего правительства?