Катрин Скалез садится в кресло.

– Он спас мне жизнь. Выйдя из центра, я решила изучать медицину. Когда я созрела до написания диссертации, психиатр посоветовал мне взять тему «Механизм смеха». Он считал, что это окажет на меня благотворное влияние.

Вот и новое подтверждение моей теории насчет того, что врачи выбирают себе специальность, ориентируясь на собственный недуг. Психиатры – сумасшедшие. Дерматологи – прыщавые. Агеластики изучают смех.

— Я написала очень подробное исследование о механизме смеха, о его истории, о его неврологическом, физиологическом, электрическом и химическом воздействии на организм человека. Никто еще не изучал эту «несерьезную» тему так глубоко. Семьсот страниц. Мной заинтересовался один журналист, и вскоре я даже приобрела некоторую известность.

– Он был не из «Современного обозревателя»? – на всякий случай спрашивает Лукреция.

– Нет, он был из конкурирующего журнала. Из «Моментального снимка», кажется. Узнав обо мне из газет, ко мне пришел продюсер Стефан Крауц. Он очень заинтересовался моими исследованиями физиологии юмора и предложил совершить небольшое путешествие.

– В багажнике, с завязанными глазами? – уточняет Исидор.

– Откуда вы знаете?

– Рассказывайте дальше. Итак, вы отправились на маяк-призрак…

– И узнала о Великой Ложе Смеха. О той самой Ложе, о которой говорил когда-то отец. У меня появилось отчетливое ощущение, что моя разбитая жизнь продолжается, и именно с того момента, когда связь времен была разорвана: отец обещал привести меня в Великую Ложу Смеха, и вот я ее нашла. Я почувствовала, как с моей души упали оковы. После долгих переговоров члены Ложи предоставили в мое распоряжение лабораторию и снабдили всем необходимым, включая доступ к очень важной и до того неизвестной мне информации о механизме смеха.

– Вы прошли инициацию?

Катрин понимающе улыбается.

– Конечно. Я убила человека. Цена знания – потеря невинности. Поединок «ПЗС» был стремительным. Моим противником оказался маленький, довольно симпатичный толстячок. Бедняга и не догадывался, что моя странная болезнь не оставила ему ни единого шанса на победу.

Она задумчиво пожимает плечами.

– Я была ученым-изыскателем и могла уезжать с маяка-призрака и возвращаться туда в любое время. Я присутствовала на заседании, во время которого Дарий пытался занять место Великого Мастера. Он не узнал меня в толпе сиреневых плащей. Я, естественно, голосовала против него. Он едва не победил, голоса тогда разделились практически поровну.

– А в день нападения вы тоже были там? – спрашивает Исидор.

– Да, и бежала вместе с остальными. Но когда все спустились в подземелье часовни Святого Михаила, я осталась наверху.

– Вы хотели убить Дария, не так ли? – предполагает Исидор.

– Я нашла на земле толстый сук. Наши преследователи, разделившись, прочесывали окрестности с фонарями и оружием в руках. Я ждала Дария. Когда мне показалось, что он появился, я изо всех сил ударила его сзади по голове.

– Но это оказался не Дарий, а Павел, – говорит Лукреция.

– Да. Он рухнул на землю, и из его рюкзака выпал какой-то предмет.

– «Шутка, Которая Убивает»?

– Лукреция, дайте Катрин рассказать, – замечает Исидор.

Отлично! Сам все время ее перебивает, чтобы показать, какой он умный, а мне и слова сказать нельзя!

— Мысли у меня в голове мелькали с лихорадочной быстротой. Мной двигало не любопытство, а чувство мести. Я вспомнила шутку отца: «Когда Бог хочет нас наказать, он исполняет наши желания». И я подумала: «Я возьму „Шутку, Которая Убивает“, и отомщу Дарию, дав ему то, чем он так мечтает завладеть».

– Можно было просто оставить ее там, и он бы нашел ее, – говорит Лукреция.

– Нет, я хотела вручить ее ему лично, посмотреть ему в глаза и сказать: «Вот то, что ты так хотел знать».

– Я наклонилась, чтобы подобрать шкатулку. Но меня заметила какая-то женщина из банды «розовых громил».

– Мари-Анж, – поясняет Лукреция.

– В темноте она различила только мой силуэт и выстрелила. Все произошло в доли секунды, я не успела поднять ларец и убежала. Я спряталась и стала наблюдать. Мари-Анж взяла в руки шкатулку с «Шуткой, Которая Убивает». Она звала на помощь, кричала, что на Павла напали.

– К ней подошел Феликс.

– Она показала ему шкатулку и неподвижное тело Павла. Они некоторое время переговаривались, Феликс решил не отдавать трофей Дарию, а спрятать. Они были страшно возбуждены. Я слышала каждое их слово. Мари-Анж сказала: «Если Дарий узнает, что ты спрятал от него шутку, он тебя убьет». А Феликс ответил: «Я спрячу ее в его личный сейф в театре. Если он ее найдет, он ни в чем не сможет меня обвинить».

Это ход мысли, свойственный комикам. Сказать правду так, чтобы тебе не поверили. Спрятать предмет, который человек ищет, прямо у него в доме. Неплохо.

— Таким образом, я знала, где находится «Шутка, Которая Убивает». Мне оставалось лишь взять ее и осуществить план мести.

– И вы стали Кати Серебристой Лаской?

– Мне нужен был предлог, чтобы попасть в театр. Как ни странно, но во время турниров «ПЗС» практически ни одна система безопасности не работает, а «розовые громилы» покидают свой пост. Все наблюдают за поединком. Я подала заявку на участие, решив изучить театр во время дуэлей.

– И вы не побоялись принять участие в поединках? Вы же могли погибнуть.

– Агеластия служит мне щитом. Кроме того, знания, полученные от отца и во время инициации, знакомство с физиологией смеха – все это дает мне огромные преимущества перед соперниками. Я чувствовала себя воином в латах, сражающимся с пещерными людьми. Меч против дубинки. Чего же мне было бояться?

– Но риск все-таки смертельный, – говорит Лукреция.

– Мои противники были более или менее одаренными любителями. Они всегда боялись. Если ты боишься, то уже наполовину проиграл. Самым трудным для меня было имитировать смех, чтобы не вызвать подозрений.

– И что же вы делали, чтобы увеличить показания гальванометра?

– Грусть вызывает такое же сильное волнение, как и смех. Я растягивала губы в улыбке и думала об отце. И сама выбирала цифру, которая появится на экране.

Исидора впечатляет ее уверенность в себе.

До какого же безумия она была доведена, раз решилась на такое.

— Благодаря победам на турнире, я могла проводить в театре много времени. Я не вызывала подозрений у врагов и могла спокойно искать сокровище прямо в их логове.

Доктор Катрин Скалез усмехается.

– Я даже начала получать от этого удовольствие. Гелос и Танатос, объединившись, превращались в потрясающий коктейль эмоций.