– Вас спасла ваша болезнь.

– Я вылечилась. Эта шутка избавила меня от агеластии.

– Значит, она действует! Значит, это правда, что она убивает! – говорит Лукреция восхищенно.

– Нет. Шутка не действует. Доктор же вам сказала, что она прочла ее – и осталась жива, – возражает Исидор.

– Доктор – это исключение. А для обычного человека эта шутка смертельна!

– Она не действует! – восклицает Исидор.

– Действует! – взрывается Лукреция.

– Нет!

– Да!

Зачем он упорствует? Он же знает, что я права. Он сам сказал: из-за своей болезни Катрин просто расхохоталась, а в противном случае она бы умерла.

Доктор Катрин Скалез прерывает спор.

– Ваш друг прав, мадемуазель. Шутка не действует. Это просто очень хорошая, необыкновенно хорошая шутка. И все.

Я уже ничего не понимаю.

— А как же тысячелетнее предание о «Шутке, Которая Убивает»?

– Люди, которые рассказывали, что эта шутка может убить…

– …были просто обманщиками. Это лишь слухи, легенды, ничем не подтвержденные домыслы, – заканчивает Исидор.

– Но…

Специалистка по физиологии смеха кивает головой.

– Увы, мадемуазель, ваш коллега прав. Это очень хорошая шутка, но она не смертоносна. Если кто-то и умирал, то только люди с очень слабым здоровьем, уверяю вас. Легенда о «Шутке, Которая Убивает» знакома всем юмористам. Я знаю, что вера может влиять на реальность. Беззаветная вера способна превратить вымысел в правду.

– «Стремление к вере несовместимо со стремлением к истине», – вздыхает Исидор, одной фразой подводя итог всем религиозным войнам. Я вот считаю, что самолет летит в небе только благодаря вере пассажиров. Они уверены, что гора железа и пластика легче облаков. Но лишь только в душу одного из пассажиров закрадывается сомнение… все, самолет падает.

Лукреция нервничает. Ее зеленые глаза мечут искры.

– Итак, вы узнали, что «Шутка, Которая Убивает», возможно, вовсе не так смертельна…

– Но от мести я отказываться не собиралась. И мне пришла в голову идея, как сделать легенду реальностью.

– Восхитительно, – с восторгом говорит Исидор.

Черт, это что, сон? Да он ухаживает за ней! Что в ней такого, чего нет у меня? Я красивее, моложе, свежее. Она… она… она совершенно обычная женщина. Даже волосы не особенно чистые. А руки? Она ногти грызет. Маникюр, видимо, не делает никогда. Его просто впечатляет ее ученая степень.

Доктор Катрин Скалез достает из ящика стола красный клоунский нос и начинает перекатывать его вокруг пальцев с ловкостью человека, обучавшегося жонглированию.

– И что же?

– Я сама сделала «Шутку, Которая Убивает». Шутку, которая действительно убивает тех, кто ее читает.

Исидор и Лукреция удивленно переглядываются.

– Мне казалось, что я должна продолжить, вернее, закончить работу, начатую Ниссимом бен Иегудой три тысячи лет назад. Он нашел направление, а я должна дойти до цели. Это стало возможно только в наши дни. Я знаю все, что происходит в нашем организме во время смеха. Я знаю, как воздействуют на человека разные типы шуток. Я миллиметр за миллиметром следила за продвижением шутки по мозгу.

– Но как можно создать такое чудо? – спрашивает Исидор.

– Я поняла главное: смех очень субъективен. Люди разного пола, разного возраста, разных культур, разных стран, разного уровня интеллекта смеются над разными вещами.

– Профессор Анри Левенбрук сказал, что почти все люди на Земле смеются, когда пукает собака.

– Так оно и есть, но это скорее добродушная, легкая улыбка. А шутка Ниссима – универсальное оружие, вызывающее максимальный эффект у огромной аудитории.

Лукреция вскакивает с кресла и кричит:

– Черт подери! Хватит тянуть время! Где она, эта эффективная «Шутка, Которая Убивает»?

Катрин Скалез, удивляясь такому отсутствию самообладания, смотрит на Исидора. Потом встает и достает из шкафа металлический чемоданчик, похожий на ноутбук, со сложным электронным замком.

Она кладет его на стол.

– Вот настоящая «Шутка, Которая Убивает». Любому, кто ее прочитает, смерть гарантирована.

Исидор и Лукреция с опаской смотрят на чемодан. Катрин Скалез подходит к белой доске и берет фломастер.

– Как же я справилась с этой неразрешимой задачей? Для начала я ответила на вопрос: «Как вызвать у человека действительно очень сильный смех?» И я нашла ответ. N2O.

– Оксид азота.

– Да. Веселящий газ. Его открыл в 1776 году Джозеф Пристли. Люди тогда собирались целыми компаниями, чтобы подышать этим газом и посмеяться. Дантист Хорас Уэллс решил применять его для анестезии во время зубоврачебных операций. Правда, появилась опасность асфиксии из-за нехватки кислорода. Поэтому в современную его версию добавлен кислород. Этот газ смягчает и усиливает эффект от других анестезирующих средств, в основном являющихся производными от кураре или морфина.

– Мне кажется, оксид азота также используется в качестве пропеллента в баллончиках со взбитыми сливками, – вспоминает Исидор.

– Точно. И еще для чистки компьютеров от пыли. Он даже входит в состав ракетного топлива. А некоторые используют его в качестве наркотика.

– С побочными эффектами…

Нет, вы только их послушайте! Как они хвастаются своей образованностью! К тому же эта Скалез, наверное, просто садистка, которая нарочно мучает нас.

— Профессор Смит в 1992 году открыл отравляющее действие веселящего газа, обнаружив причину болезней, проистекающих от применения анестезии.

– Пациенты вдыхали слишком много оксида азота?

– Я вам не мешаю? – язвительно спрашивает Лукреция.

– Продолжайте, Катрин! Вы позволите мне называть вас Катрин?

Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!

— Да, конечно. Они действительно получали слишком большую дозу оксида азота.

– И у них начинались проблемы с нервной системой и дыхательным аппаратом. Значит, вы увеличили токсический эффект?

Но тут Катрин Скалез дает понять, что вывод слишком поспешен. Ей хочется подробнее рассказать о своем изобретении.

– Я решила применить концентрированный оксид азота и удвоить эффект газом.

– И у вас получился смертельно опасный химический смех? – говорит Лукреция, желая участвовать в беседе.

– К летальному исходу приводит соединение оксида азота, дополнительных газов и шутки. Вот состав токсичных ингредиентов моего коктейля: семьдесят процентов оксида азота, двадцать процентов других газов и только десять процентов – воздействие самой шутки. Если сравнивать с динамитом, то оксид азота – это порох, дополнительные газы – фитиль, а шутка – огонь.