сволочь. Вы столько сделали для Маришки, да и для меня тоже. А я... — от волнения у неё перехватило горло. — Теперь мне жутко стыдно за своё поведение. За всё, что наговорила Алнгору тогда, — горло опять перехватило. Элина с трудом справилась со спазмом. — Но я люблю его! К несчастью, поняла это, лишь когда потеряла... — слёзы сами собой навернулись на глазах.

Девушка поспешно смахнула их – давить на жалость она вовсе не собиралась. К тому же мужчин женские слёзы обычно лишь раздражают. А разозлить тех, кто легко может перекрыть ей саму возможность увидеться с Алнгором, хотелось меньше всего.

Элина подняла глаза на Адельвурта – тот смотрел на неё взглядом, в котором абсолютно ничего невозможно было прочесть. Но, по крайней мере, ни ненависти, ни презрения она в нём тоже не увидела.

— Алнгора здесь нет, — холодно произнёс он, выдержав паузу в несколько секунд.

— Я знаю, — еле слышно вымолвила девушка.

— Прощать тебя или нет – это его личное дело, — продолжал вампир. — Так что проходи располагайся в зоне ожидания открытия портала, — его губы неожиданно тронула улыбка. А затем между ними сверкнули клыки.

Однако теперь этим вампирским атрибутом Элину было уже не напугать. Она лишь благодарно пролепетала:

— Спасибо.

— Добро пожаловать в наши ряды, — повторил приглашение Адельвурт уже с вполне удовлетворённым видом. Похоже, в отсутствие Элестайла предок успешно заменял его. В смысле, что верховодил здесь именно он.

***

— Ну что, давай снимем бинты? — предложил Розовский то ли самой Олинии, то ли Кронсталлу. — Сколько ж можно питаться через трубочку! До полуночи время ещё есть.

— А их точно уже можно снять? — засомневалась Олиния. Однако ломившийся от яств стол, накрытый тётей Дашей, призывал решиться.

— Да. Их следовало снять ещё вчера. Но я не мог допустить, чтобы ты путешествовала по морозу с открытым лицом.

— Тогда снимай.

Розовский принялся разматывать бинты.

— Только хочу сразу предупредить вас, что особой красоты вы сейчас не увидите. Лечение не закончено. Наверняка не до конца спали послеоперационные отёки. И ещё предстоит убрать последние рубцы.

Избавившись от бинтов, Розовский стал внимательно изучать лицо своей пациентки.

— Ну, что там? — нетерпеливо вопросила Олиния. На лицах друзей восторга явно не наблюдалось.

— Поверь, всё просто замечательно, — заключил Розовский. — Но ты убедишься в этом только через неделю-полторы.

— Дайте зеркало, — потребовала Олиния, ощупывая своё лицо.

— Нет, — отрезал Розовский. — Тебе смотреть рано. Я хотел, чтобы ты нормально поела и отпраздновала Новый год, а не роняла слёзы в расстройстве всю ночь.

— Андрей, я так не могу! Ядолжнасебя увидеть.

— То, что ты увидишь сейчас, абсолютно не соответствует конечному результату. Как я и предполагал, отёки и покраснения ещё не сошли. И, повторяю, мы убрали не все рубцы.

— Андрей, умоляю! — вскричала Олиния.

Розовский тяжело вздохнул:

— Ладно, чёрт с тобой. Но сперва дай мне обещание, что не будет ни одной слезинки.

— Обещаю.

— Ну дайте ей зеркало.

Вместо этого Рамария подвела подругу к шкафу и открыла дверцу, с обратной стороны которой обнаружилось большое зеркало.

В первый момент Олиния издала вздох едва ли не ужаса. Но, присмотревшись, перешла к чуть меньшему пессимизму:

— Конечно, это лучше чем было...

— Родная, ты прекрасна, — Кронсталл нежно обнял её сзади, целуя в макушку.

— Не лги! — возмутилась Олиния.

— Когда сойдут отёки и краснота – именно так и будет, — уверил её мужчина. — Просто я вижу это уже сейчас.

— Люблю тебя, — прошептала Олиния, закрыв глаза.

— А теперь, думаю, самое время открыть шампанское, — провозгласил Розовский, беря в руки бутылку. — Давайте проводим старый год. Пусть все проблемы останутся в нём.

— Нет, первый тост за тебя, — возразил Кронсталл. — То, что сделал ты и твои врачи... это фантастика! Я тебе по гроб жизни обязан.

— Не стоит, — улыбнулся Розовский. — Достаточно просто благодарности.

— Дарья Павловна, присоединяйтесь к нам, — предложил Адельвурт.

— Ой, нет, что вы, господин Адельвурт... — засмущалась скромно стоявшая в сторонке женщина.

— У вампиров не принято обращение «господин». Просто Адельвурт.

— Да-да, тёть Даш, конечно, присоединяйтесь, — поддержал Ростислав. — Не будете же вы встречать Новый год в одиночестве.

— Ох, Славочка, я даже и не знаю...

— Да нечего тут знать, — подмигнул ей Розовский, протягивая бокал с шампанским.

***

Утром третьего января Розовский повёз Олинию обратно в клинику.

Элина с дочкой, естественно, остались в доме. С работы она уволилась, с Сергеем порвала без всяких сожалений. Он, кажется, тоже не был особо уж расстроен. Теперь и Элина, и Марина с нетерпением ждали времени, когда откроется портал. И ещё неизвестно, кто мечтал об этом больше. Вернее, изнывали в ожидании они, конечно, обе – только с разными чувствами. Марина жила в предвкушении встречи с тем, кого ещё в Муромцево стала считать практически отцом. А Элина... она тоже рвалась на Альтеран всем сердцем – только при этом очень боялась, что Алнгор её не простит. Она ведь обошлась с ним хуже некуда. Можно сказать, просто растоптала его чувства.

Правда, мужчины сошлись во мнении, что если любит – должен простить.

Впрочем, до открытия альтеранского портала по-любому оставалось ещё почти три месяца.

Подъехав к клинике, Розовский поставил машину на тринадцатое место и заглушил двигатель. Больше ни одного автомобиля на стоянке не было – раннее утро, врачи ещё не приехали. Розовский вышел из машины, и стал обходить её, чтобы подать руку Олинии.

Он успел сделать лишь несколько шагов, и вдруг... удар в грудь, и левую сторону пронзила адская боль.

«Точно в сердце!» — ещё успел констатировать вампир, заваливаясь на капот. Снег оросили первые алые капли.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ