– Помолчи. – Бетт обвила его шею руками, чувствуя, как колотится сердце. – Ты меня хочешь? Ты меня любишь? Если ответ хотя бы на один вопрос «да» – достаточно и одного! – тогда действуй.

Гарри уткнул лицо в ее ключицу. Плечи у него тряслись. Бетт показалось, что он рыдает, но нет – смеялся.

– Слушаюсь, мэм, – проговорил он, освобождая из петли первую пуговицу на ее платье, затем следующую. Она помогла ему с остальными, сгорая от желания забраться в него и никогда не вылезать. Гарри поднял ее на руки, споткнулся о Бутса и понес ее к чуланчику, не отрывая своих губ от ее. Захлопнув дверь ногой, через секунду он ее снова открыл, выставил Бутса со словами «Прости, дружище», и они упали в импровизированное гнездо из одеял.

Три с половиной года, подумала Бетт, а кажется, что они никогда и не разлучались. Тяжесть Гарри на ней; его рука, ловящая ее запястья и удерживающая их у нее над головой; ее изогнувшаяся спина. А потом они лежали в темноте, грудь к груди, ладонь к ладони, и просто дышали.

– У тебя снова то лицо, – сказал Гарри, вставая, чтобы впустить Бутса. Шнауцер шмыгнул в чулан, громко пыхтя, и с возмущенным видом свернулся калачиком на полу. – О чем ты думаешь? – спросил Гарри, опять забираясь в их импровизированную постель.

– О роддах и омарах, – сонно проговорила Бетт.

– Значит, я угадал. – Смеясь, Гарри натянул на них обоих одеяло. – Боже, как же я тебя люблю.

– Хоть бы шарфик накинула, – укоризненно сказала Озла, глядя на Бетт. На рассвете она и прочие Безумные Шляпники вернулись. – На тебе можно невооруженным глазом пересчитать поцелуи, вертихвостка ты эдакая!

Склонившись над стопкой шифровок, Бетт едва ее слышала. Заколотые карандашом в пучок волосы открывали на всеобщее обозрение шею, испещренную следами страсти Гарри.

Она работала с трех часов ночи, Бутс храпел, улегшись ей на ноги, а ее уже затянуло глубоко в середину винта. Весь тот день и потом, когда по-зимнему рано опустились сумерки, у Бетт росло ощущение, что ей удалось зацепить ногтем край калитки в Страну чудес. «Роза» сопротивлялась, но Бетт крепко за нее схватилась, съезжая все глубже вниз, в середину чашечки. «Я победила итальянскую флотскую “Энигму”, – сказала ей Бетт. – Я победила шпионскую “Энигму”. Не тебе со мной тягаться». И с Гарри «Розе» тоже не стоило тягаться – с Гарри, который сидел за работой рядом с Бетт с тех же трех часов ночи, то и дело наклоняясь, чтобы поцеловать ее в затылок. И с Профессором, и с Пегги, и с тем парнем из Шестого корпуса по имени Эйса, который снова присоединился к ним, приехав из Оксфорда, когда Коэну и Морису пришлось вернуться на рабочие места.

«Сегодня ночью мы тебя разомкнем», – спокойно подумала Бетт.

– Ну все, для начала этого хватит, – сказал наконец Гарри. Давно прошло время ужина, но никто не уходил поесть или поспать – слишком близко они подобрались к развязке, а времени почти не оставалось. – С этим «бомба» уже может начинать работать.

Точнее, ей придется работать с тем, что есть. Он этого не сказал, но все поняли. Часы утекали, как песок сквозь пальцы.

Маб поглядела на перемешанные листки с таблицами, парами букв, квадратами роддов и диаграммами.

– А кто-нибудь умеет составлять меню для «бомбы»? – спросила она. Бетт ответила ей непонимающим взглядом. – Господи, от этого разделения труда в БП одни неудобства!

– Чрезвычайно недальновидно со стороны начальства, дорогуша, – покачала головой Озла. – Неужели они не понимали, что однажды нам понадобятся оперативные знания, поскольку мы будет ловить предателя?

– Вообще-то мне случалось составлять меню в БП… – вызвался Эйса, и вот результат трудов Бетт уже превращается в аккуратную диаграмму.

Маб взяла меню, кивком поблагодарив Эйсу. Все собрались вокруг нее. Майк с горделивой улыбкой глядел, как ловко его жена управляется со спутанной массой штекеров и проводов, будто заклинательница змей, отправляющая гадюк по корзинам.

Валери Миддлтон удивленно распахнула глаза.

– Так вот как оно работает… – восхитилась она.

– Всем отойти, – велела Маб, запуская машину.

Барабаны зажужжали и завертелись. Комната наполнилась механическим гулом, и Бетт почувствовала, что ее будто током пронзает предвкушение.

– Теперь она кажется такой примитивной, – заметил стоявший рядом с Гарри Профессор. – По сравнению с машинами, над которыми я с тех пор поработал…

Барабаны продолжали вращаться, гул становился все громче. Маб выразительно подняла брови.

– Ну что же вы, идите занимайтесь остальными сообщениями, – отогнала она зрителей. – Когда речь о трехроторном армейском ключе вроде этого, работа длится в среднем часа три, а я запущу «бомбу» еще не раз. И даже когда – если – его взломают, нет гарантий, что в этом сообщении найдется то, что нам нужно.

Бетт оторвала глаза от гипнотизирующих барабанов и вернулась к одной из оставшихся шифровок. Она не могла сказать, сколько часов прошло, сколько раз Маб запускала «бомбу», пока остальные нетерпеливо мерили шагами мастерскую. Но настал момент, когда Бетт подняла голову и осознала, что машина встала, барабаны застыли, от тишины звенит в ушах, а Маб проделывает какую-то сложную проверку на «Энигме», которая до сих пор оставалась незадействованной.

– Надо проверить ограничители, – пробормотала Маб. – И найти Ringstellung… этим обычно занималось машинное отделение в Шестом корпусе, но я там пробыла совсем недолго…

Все замерли в напряженном ожидании.

Наконец Маб смахнула с глаз темную челку.

– Готово! Считывай всё! – скомандовала она с довольной ухмылкой.

Эхо радостных возгласов раскатилось по мастерской. Валери пробралась к «Энигме» и под диктовку Маб настроила роторы. «Уже глубокая ночь, – поняла Бетт, потирая ступню о спину Бутса, – даже, наверное, скоро рассветет». Она ощущала стук сердца Гарри, стоявшего за ее спиной. Эйса протирал очки, Пегги пыталась скрепить шпилькой светлый узел своих волос, Озла чуть не подпрыгивала на цыпочках, Профессор переминался с ноги на ногу. Маб прислонилась к одной стенке «бомбы», ее муж – к другой, и оба подбадривали Вал, которая сосредоточенно набирала на клавиатуре зашифрованное сообщение.

– Дай сюда! – Озла выхватила расшифрованный текст, едва тот выполз из машинки.

Бетт хватило одного взгляда, чтобы понять: текст написан по-английски. Но этого было недостаточно Озле: заняв свое место в рабочей цепочке, она стала делить и соединять карандашом пятибуквенные блоки в слова. Бетт не могла больше ждать, она уставилась через плечо Озлы, краем глаза заметив, что к другому плечу пристроилась Маб, а все остальные толпятся у них за спиной.

Губы у всех шевелились, каждый читал расшифрованную «Розу».

С тихим удовлетворением Бетт произнесла, мысленно увидев лицо Джайлза Талбота в обрамлении рыжих волос:

– Попался.

Глава 82

– Джайлз, милый! – Озла постаралась, чтобы ее бодрое