угроз для Монтуна разобрались. Возможно, будь на месте Дарлида другой охотник, он и вправду сгинул бы за этим завалом. Многие из крупных камней оказались расколоты надвое, а то и обращены в крошку. Должно быть, Дарлид не раз применил свой невероятный удар, чтобы расчистить путь.

— Не пора ли тебе научить меня этому трюку? — спросил Кенрон.

— На это может уйти несколько лет, — сказал Дарлид. — Хотя, обучение уже началось. Ты увидел удар и понял, что он возможен. Это первый шаг.

Грузовоз лежал на полу пещеры на стальном брюхе носом к выходу. Дарлид зашел в темноту под сводом, открыл дверцу и принялся обыскивать кабину. Вскоре он вышел к подножью горы со стальным ящиком в руках, подергал за крышку, та не шелохнулась.

— Ключ мог быть у Венни, — сказал Дарлид.

— Нет, — покачал головой Кенрон. — Он бы не взял с собой стальной предмет.

Пожав плечами, Дарлид положил стальную коробку на землю, вытащил меч из ножен и одним резким движением отсек одну из стенок, лезвие глубоко вошло в землю, оно словно бы вовсе не встретило сопротивления. Кенрон заметил, что после удара в воздухе на мгновение остался синий след, обозначающий применение магии. Наверняка и в тот раз, когда Дарлид отсек Монтуну его вторую голову, в воздухе остался такой же след, однако тогда Кенрона его не заметил, не до того было.

Внутри ящика оказался пистолет с широким раструбом, судя по всему, имевший лишь один пороховой заряд.

Кенрон взглянул на перебинтованные руки, одну пробитую его же кинжалом, а другую обожжённую о загоревшуюся рукоять меча.

— Доверяю это тебе.

Кивнув, Дарлид вытащил пистолет из коробки и направил его к небу.

Регент Барглис сидел в кабинете, разбирал бумаги и пил горький кофе. Ему нравилось, когда еда и питье имеют отвратительный вкус, тогда не потянет оторваться от работы, чтобы выпить или перекусить. Он вообще презирал плотские удовольствия, даже стул, на котором он сидел, был для него весьма неудобным. Такой стул Барглис лично заказал у кобольда столяра и принял работу только после дюжины изменений.

Постучавшись, в кабинет вошёл кобольд в белом жакете с символом работника регентства в должности дежурного офицера.

— Вы просили доложить в полдень насчет сигнальной ракеты.

— И как там? — не отрываясь от бумаг, спросил Барглис.

— Никаких сигнальных ракет дозорными не замечено, господин регент, — отчеканил кобольд.

Барглис потер пальцами переносицу и лишь потом взглянул на часы с маятником, висевшие на стене. Он прекрасно знал, что увидит на циферблате.

— До полудня еще две минуты, — устало произнес Барглис.

— По моим часам… — принялся оправдываться дежурный.

— Тебе стоит сверять их чаще.

— Слушаюсь! Будут приказания на счет младшего сына Дарлида Амелота? Он почти неделю в лазарете и ведет себя буйно.

— Скоро его страдания закончатся так или иначе, — сказал регент, вновь взявшись за бумаги. — Он и так слишком долго занимал куб. Я уже не раз пожалел, что дал им целую неделю.

— Так мне передать приказ доктору, чтобы начинал ампутацию? — спросил кобольд.

Барглис вновь взглянул на часы — до полудня оставалось пятнадцать секунд. Затем он развернул стул и взглянул в окно.

— Подойди-ка сюда, — сказал Барглис, — что видишь?

Дежурный кобольд неспешно обвел кабинет регента глазами, словно опасаясь расставленных в нем смертельных ловушек. Затем осторожно направился к столу, посматривая по сторонам. Он успешно добрался до стены с окном и взглянул наружу через толстое ударостойкое стекло. Он знал, что разглядывать стоит не здания Керфена с черепичными крышами, а небо над лесом вдалеке. Именно там вдалеке он и увидел едва различимую зеленую точку. Дежурный кобольд потер глаза, точка никуда не исчезла. Он провел пальцем по стеклу, это тоже не помогло.

В этот момент часы щёлкнули, обозначая наступления двенадцати часов.

— До полудня обнаружен запуск сигнальной ракеты, — пробормотал дежурный.

— Отлично, — сказал Барглис, — вот и доклад, который меня устраивает. В срок и по делу.

— Что прикажете господин регент?

— Непростой вопрос, — задумчиво проговорил Барглис. — Если используем куб, чтобы излечить руку мальчишки, магия не восстановится еще сутки. А вдруг в этот момент что-то случится, тогда я останусь без защиты. С другой стороны, если излечить мальчишку, доверие Кенрона ко мне только возрастет. И тогда заминка со второй частью договора не так сильно настроит его против меня.

— Почему бы просто не сдержать обещание? — спросил дежурный.

— Потому, что по-настоящему предприимчивый человек просит много услуг и дает много обещаний, — сказал регент. — Вот только не все эти обещания хорошо уживаются друг с другом. Мне дайгонцы нужны здесь, а не в других странах, особенно способные. Ладно, иди, не отвлекай меня.

— Так что сказать доктору?

Регент взглянул на кобольда с раздражением, мол, сам не понимаешь, все нужно разжевывать.

Дверь регентства открылась, на улицу вышел мальчишка, он чуть шатался и был бледен. Ему пришлось почти неделю пролежать на спине под наблюдением врача кобольда, который по мнению мальчишки, совершенно не дружил с головой.

Лаубер понятия не имел, где его отец и брат, чем занимаются, за все это время ни один из них не навестил его и не подал весточки. Он просил выпустить его, чего бы ему это не стоило, но все его просьбы оставались без внимания.

Отойдя от здания, Лаубер поднял камень, валявшийся в колее у дороги, подбросил его, прикидывая вес, переложил в руку, которой так долго не мог пользоваться, а затем со всей силы запустил в стену здания регентства. Камень разбился о кирпичную кладку, оставив выбоину.

Кобольды с пиками, охранявшие вход, переглянулись.

— Ты все это сам подстроил! — крикнул Лаубер, выискивая взглядом окно кабинета регента. — Если с моими что-то случилось, я тебе устрою!

Он погрозил кулаком в сторону одного из окон и отправился к воротам, ведущим с территории регентства на улицу Керфена.

Грузовоз все еще находился в пещере, Дарлид расчистил завал достаточно, чтобы стальная махина смогла вылететь наружу, как только он разберется с управлением. Он не сомневался, что его сыну и самому хотелось попробовать в деле этот агрегат, вот только забинтованные руки не позволяли тому надежно держать рычаги управления.

Затем вместе с кобольдами Дарлид разделал тушу Монтуна и связал все его ценные части с магией веревками. Корме хитинового покрытия и синих сфер, бьющих молниями, в чреве нашелся еще желудок, способный переваривать сталь. Что именно могли сотворить с этой магией зеннатцы, Дарлид не знал и предпочитал об этом даже не задумываться.

Связки из хитиновых панцирей и рюкзаки с синими сферами погрузили на стальную платформу позади кабины, которая открылась