Сорок лет назад Оцелоты убили последних из лучших солнцескладывателей других кланов. 2ДЧ — всего четырехчерепной, а он сейчас старший складыватель и ахау дома Гарпии. Его собственный восьмичерепной складыватель умер много лет назад, и сегодня единственный в Ише игрок, кидающий более четырех камней, — это Вихрь, который принадлежит Оцелотам. В данный момент все девятичерепные мастера за пределами Теотиуакана восходят к роду Ягуаров.

Связаны ли они обязательствами и насколько сговорчива госпожа Кох, пока неизвестно.

Еще, похоже, существует конфликт между складывателями и складывательницами. Рассказывают, что в старину женщин, знавших правила игры, было больше, чем мужчин, и кое-кто кастрировал себя, чтобы повысить свой уровень. Некоторые считают, что складывательницы играют аккуратнее, но их вытесняют мужчины. Группа госпожи Кох решает эту проблему, официально меняя пол. Считается, что у Кох и других складывательниц Сотрясателя даже есть жены или наложницы. Хотя, возможно, это непристойные слухи.

2ДЧ обещает: если я вернусь со снадобьем, он раздаст дозы главам ишианских родов, не принадлежащих дому Оцелотов, и заявит, что его, бакаба, умение готовить зелье свидетельствует о желании мифического основателя Иша Один Оцелота, чтобы именно Драгоценный Череп, а не 9КК правил городом. Это ослабит Оцелотов и обеспечит поддержку других великодомов. Когда они явно перейдут на его сторону, он отыщет подходящий предлог, чтобы отложить хипбольный матч. В идеальном случае другие кланы отстранят Оцелотов от власти и выберут 2ДЧ ахау. И тогда 2ДЧ, рассчитывающий прожить еще достаточно долго, покинет Иш, чтобы основать собственный город на востоке. Насколько нам известно по археологическим данным, семья бакаба вполне могла оставаться у власти в другом городе еще не менее двухсот лет.

2ДЧ заверил меня, что если мне удастся привести Кох или другого девятичерепного игрока и узнать способ изготовления снадобья, он сделает так, что меня поместят в какую-нибудь непомеченную гробницу, надлежащим образом расположит магнетитовые камни, позаботится о всей необходимой химии и информации. Я, конечно, понимаю, что тут остается много вопросов. Насколько он искренен? Да, безусловно, придется все время быть настороже. Но пожалуй, могу сказать, что за время наших тайных совещаний мы с 2ДЧ, невзирая на недоразумения в прошлом, стали довольно близки. Мы понимали друг друга. Насколько мне известно, он мне ни разу еще не солгал.

Прилагаю пятьдесят шесть страниц, на которых изложено все, что мне удалось узнать об игре на настоящий момент. Вы увидите, что за короткий период до начала похода 2ДЧ научил меня множеству «новых» (для нас) правил и стратегий. Еще он натаскивал меня в вопросах этикета, а это, по его словам, позволит мне играть с любым майяским складывателем.

Вы, вероятно, будете спрашивать себя: все ли тайны игры открыл мне 2ДЧ? Что ж, я сам задаю себе этот вопрос. С одной стороны, я знаю об играх достаточно, чтобы сказать: даже обладая возможностью учиться у 2 Драгоценного Черепа десять лет, я счел бы большой удачей, если бы достиг уровня шестичерепного игрока. А это по сравнению с девятичерепным просто ничто. Я мог бы десятки лет провести за игровым полем, заглядывая в будущее не далее чем на один к’атун, я уж не говорю о восьмидесяти. Так что либо нужно заставить девятичерепного складывателя потрудиться, либо ОМОД придется быстро усовершенствовать, либо львиную долю работы за нас проделает наркотик. В противном случае нам крышка. Но вдруг 2ДЧ скрывает что-то? Не подстроил ли он проигрыш своего складывателя? Сам я так не думаю. Но как вам известно, я не мастак проникать в чужие души.

Повторюсь, 2ДЧ пообещал, что если эти записки вернутся из похода без меня, он похоронит их и другие материалы по игре жертвоприношения, какие только сможет найти, и выложит рисунок из магнетита максимально близко к оговоренной зоне. Я не испытываю большого оптимизма по поводу шансов 2ДЧ после хипбольного матча… и все же питаю некоторые надежды, что я вовремя доберусь до Теотиуакана, дабы приступить к следующей, надеюсь плодотворной, фазе нашей операции. Спасибо еще раз за вашу уверенность…

С наилучшими пожеланиями,

Дж. де Л.

См. приложение.

Водопады Накуитана назывались Шкараканатом — «Послеродовым Местом», потому что во время творения там была искалечена Земная Жаба, ее глаза стали колодцами, ручьями и пещерами, а вытекшая кровь превратилась в океан, в котором она умирает. 18 Мертвый Дождь сказал, что у нее рты на коленях, локтях, кистях и на многих других суставах, а любое извержение — это новый крик Земной Жабы, взывающий о новой плоти и крови, чтобы, несмотря на раны, она могла пожить еще. Он отдал местным жрецам-жертвоприносителям одного из носильщиков, который плохо работал. Кровные сидели и ждали под навесом для путешественников, торгуясь с продавцами. Хун Шок подошел ко мне и присел рядом.

— Мы взяли восемнадцать двуногих черепах, — сказал он.

Понятно: мы приобрели рабов, которые, скорее всего, будут плохими носильщиками.

— Хорошо, — цокнул я.

По словам Хун Шока, это сделали не ради экономии. Профессиональных носильщиков слишком мало. Лучше загнать неопытных рабов, пока они не будут валиться с ног, а там продать их или оставить на дороге и купить новых на замену.

— Конечно, — цокнул я.

Вернее, я дважды цокнул «хорошо», что усиливало его до «конечно». До Озер Крыльев оставалось еще двести сорок миль почти строго на запад. Двигаясь по двадцать четыре часа в сутки, мы могли успеть туда до перекрытия границ. Но движение на дорогах становилось все более плотным.

Мы с Хун Шоком обменялись взглядами.

— Я говорю с Чакалом или 10 Сцинком? — спросил он.

Вопрос возник ни с того ни с сего, но Хун Шок умел застать врасплох.

— Чакала нет, — ответил я. — Мое настоящее имя Джед де Ланда.

— Джед де Ланда? — Хун Шок произнес мое имя в точности как я. Он был охотником и постоянно учился подражать крикам животных.

— Да.

— Скажи мне, Джед, который равен мне, откуда же ты?

— Я из Иша, — сказал я.

— И из какого ты времени?

— Я из тринадцатого б’ак’туна.

— Думаю, 2 Драгоценный Череп, который над нами, не считает, что мы должны знать это.

— Не считает.

— Угу. — Наши глаза на миг встретились, и он снова устремил взгляд вдаль. — И как же там у вас?

— Ну, мы много чего знаем, — протянул я. — Люди столько всего построили. Города, которые больше Теотиуакана… В тринадцатом б’ак’туне мы не шли бы пешком, а скользили бы, словно в больших санях на круглых катках. Катки возят с собой, их не нужно постоянно заменять. Мы бы двигались гораздо быстрее, чем теперь.