ее Лилей, и она к этому привыкла. Я же работал тогда техником, и пишу Вам потому, что, может быть, чем-то окажусь полезным в поиске места гибели Лили и выяснении обстоятельств самой гибели. Лиля для меня, как и для всего советского народа, была и есть как родная. На встречах с учащимися и пионерами я до сих пор рассказываю о ней, — кстати сказать, работаю сейчас учителем по труду в школе города Череповца. А теперь все по порядку.

Прибыла Лиля Литвяк в наш полк в январе 1943 года, это было на аэродроме Котельников, в звании сержанта. Вместе с ней была лейтенант Катя Буданова. Лиля была назначена в 1-ю эскадрилью старшего лейтенанта Соломатина, а Катя — во 2-ю эскадрилью Героя Советского Союза капитана Мартынова. В конце мая Литвяк перевели в нашу 3-ю эскадрилью капитана Григоровича, это было сделано по ее просьбе после трагической гибели Героя Советского Союза капитана Соломатина, который погиб 21 мая в 14.20 над аэродромом в Бирюково-Павловском.

В 3-й эскадрилье Лиля летала на моем самолете Як-1, произвела на нем 42 боевых вылета, действительно храбро сражалась, сбила на моей машине три самолета противника и два аэростата наблюдения в районе города Таганрог. Всего же она сбила 12 самолетов лично и 4 в группе.

Однажды, я помню, а если точно, то 23 июня 1943 года, Лиля посадила самолет с убранными шасси, то есть на «пузо», причем на самой передовой, примерно в 700—900 метрах от линии фронта, в районе села Алексеевна. Этот день был очень тяжелым для нашего полка. В одном бою, которым руководил во время вылета командир полка Голышев, погиб всеобщий любимец лейтенант Владимир Свистуненко. Он посадил подбитый самолет у самой передовой, как и Лиля, но на территории, занятой немцами. Чтобы не сдаться в плен живым, Володя Свистуненко застрелил трех фашистов и себя. Он прибыл к нам в полк из ночного полка По-2, в котором успешно воевал в небе Сталинграда. А Лиля в этом же бою тоже повредилась, у самолета был разбит правый блок и картер двигателя, она с трудом перетянула линию фронта и, как я уже сказал, посадила самолет на «пузо», но на нашу территорию. В этом месте была высокая трава-бурьян, это и спасло самолет от уничтожения вражеским огнем. Нам вместе с армейской аварийной командой с трудом удалось эвакуировать самолет в ночное время.

Через пять дней он снова был в строю. На этом же самолете после ремонта Лиля Литвяк произвела еще семь боевых вылетов, четыре из них — 1 августа 1943 года, и четвертый вылет, под вечер, был ее последним. Каждый вылет сопровождался воздушными боями. В третьем вылете 1 августа она сбила Ме-109. Когда подошла к самолету, чтобы лететь в четвертый раз, я стал ее отговаривать и сказал, что очень тяжело одному человеку в такую жару делать столько вылетов. Я ей сказал: «Что, обязательно тебе столько летать? Есть ведь в полку ребята!», а она ответила: «У немцев появились слабаки-желторотики, надо еще одного трахнуть». Это были ее последние слова. В то время у нее было веселое настроение и бодрое, перед взлетом она, как всегда, улыбнулась, качнула головой, подняла левую руку, закрыла фонарь кабины и пошла на взлет.

Это был тяжелый вылет. В нашей группе было 8 самолетов Ил-2 и 6 самолетов Як-1. Ведомым Лили был сержант Саша Евдокимов. Подлетая к линии фронта, наши летчики группы прикрытия увидели, что Илы уже ведут воздушный бой. В этом бою с нашей стороны была только одна потеря — погибла Лиля Литвяк. Это видел ее ведомый сержант Евдокимов. Со стороны немцев было сбито два самолета Ме-109. Воздушные бои в этот день шли по всей линии фронта, особенно от Куйбышево до Дмитровки. Когда вернулись наши летчики с боевого задания, сержант Александр Евдокимов доложил командиру полка примерное место падения самолета, где-то в районе села Дмитровка, но он предполагал, что самолет Литвяк упал за линией фронта. Самолет падал беспорядочно, не горел, и летчик не покидал самолет с парашютом — она, видно, была убита в воздухе или тяжело ранена.

Мы с Евдокимовым на второй день ездили на поиски упавшего самолета, объездили большое расстояние от Дмитровки до Куйбышево, были во многих населенных пунктах и балках, но ничего обнаружить и установить не удалось. Во всех прифронтовых поселках почти не было гражданского населения, а военные давали противоречивые разъяснения, в то время им, видимо, было не до нас, своих дел хватало. А когда наши войска освободили Донбасс, с аэродрома Макеевка мы снова ездили на поиски примерного места гибели Лили Литвяк, но снова наши старания не увенчались успехом. К этому времени основного очевидца Саши Евдокимова уже не стало в живых, он погиб в воздушном бою 25 августа 1943 года. После этого поиски от полка прекратились. Лиля Литвяк навечно зачислена была в списки 73-го гвардейского, Сталинградско-Венского Краснознаменного ордена Богдана Хмельницкого II степени истребительного авиаполка 3-й авиаэскадрильи.

Кто знает, может, когда-либо удастся найти следы, то есть место гибели нашей Лили Литвяк. Сообщаю некоторые приметы самолета и самого летчика. На ручке управления самолетом (на верхней ее части) были выцарапаны две буквы «ЛЛ» (то есть Лиля Литвяк, это она выцарапала ножом во время дежурства), а на приборной доске вверху выцарапано слово «МАМА». В кабине самолета педали ножного управления поставлены до отказа назад, так как рост Литвяк был небольшой. Цвет обшивки самолета — сероватый. На щитках хвостового колеса (дутика) поставлены пластинки на потайных заклепках. Масленый бак ремонтировался, на нем должны быть сварные швы. Хвостовой номер самолета 18.

У Лили Литвяк на левой руке, на среднем пальце, был надет позолоченный перстень. На зубах, на верхней челюсти с левой стороны — две золотые коронки (заметно было, когда она улыбалась). Одета в тот вылет Лиля была: хромовые сапоги с короткими голенищами, темно-синие брюки-галифе, гимнастерка цвета хаки, а темно-синий берет она всегда убирала в планшет.

Вот что я хотел сообщить Вам в дополнение к тому, что Вы написали в «Белой лилии». Коротко о себе. В этом полку я вырос до старшего техника авиаэскадрильи. Был секретарем партбюро эскадрильи. Если что еще может Вас интересовать, отвечу на все вопросы. С уважением, Меньков Николай Иванович, гор. Череповец Вологодской области».

«Вы написали в своем очерке, что «бульдозер снял первый слой прямо с пшеницей»… А мы, между прочим, воспитываем гармонично развитого человека, заботливого хозяина родной земли, патриота.