«Тайна этого кресла – в правильной обивке».

Нандус посмотрел на вспоротую кожу на подлокотниках. Обивка крепилась гвоздями с вычурными бронзовыми шляпками. Убийцы Джакобо вспороли обивку от гвоздей и вывернули наизнанку. На внутренней поверхности кожаного покрытия не было ничего примечательного. Никаких тайных посланий. Никаких символов. Никаких надписей.

Потянувшись к клочку кожи, Нандус взял его большим и указательным пальцами. Обивка была тонкой, как не раз выбеленный пергамент. И там было что-то еще… Засохшая глина? Нет, слишком мягкая.

Взяв свечу, Нандус осмотрел обивку внимательнее. Воск!

Много лет назад Нандус изучал различные методы передачи тайных сообщений – и запись воском была одним из них. Сам он этим методом не пользовался, поскольку в теплом климате Цилии воск мог просто подтаять, из-за чего надпись стало бы невозможно прочитать.

Чтобы увидеть написанное, надлежало окунуть тайное послание в чернила, тогда участки, покрытые воском, явственно проступали на коже.

Верховный священник оглянулся. Чернил ему тут определенно не найти, ведь Джакобо ничего не записывал с тех пор, как ослеп. Взгляд Нандуса зацепился за лужи крови на полу. Есть и другая возможность.

За окном зашелестел ветер, беспокойно загулили голуби на чердаке. Старый священник задумчиво посмотрел на оконную раму, обрамлявшую прямоугольник тьмы. В городе уже погасли почти все огни, и за окном царила кромешная темнота. Если кто-то следит за комнатой Джакобо, то свет свечи привлечет внимание. Нужно торопиться.

Достав короткий меч, который он отобрал у стражника в камере, Нандус отделил обивку от подлокотников. Он собирался задуть свечу, но любопытство взяло верх. Ему не нужны чернила… Сделав надрез на ладони, священник растер кровь на изнанке обивки. На красном фоне проступили светлые буквы.

Нандус жадно впитывал строку за строкой: описание пути к укромной долине в горах Мирового Хребта. Прочитал он и о том, почему любого, кто ищет Красную Башню, неизбежно ждет провал.

Он рассмеялся. Притворство и ложь – вот что составляло жизнь Джакобо. Он был не тем, кем Нандус всегда его считал. Так же и с Красной Башней…

– Значит, ты нашел то, что осталось сокрытым от меня… – донесся от окна женский голос.

Золото поблескивало в свете свечи. Воительница в роскошных доспехах и с могучими крыльями за спиной влетела в проем окна.

Нандус сунул клочок обивки в рот и начал жевать. Кожа была настолько тонкой, что сразу превратилась в кашу, и солоновато-горький привкус защекотал нёбо. Сглотнув, верховный священник выставил вперед меч, готовый к бою.

Хранительница тоже обнажила клинок. Иронично выполнив традиционное движение в знак начала дуэли, она перешла в атаку. Выпад следовал за выпадом, и Нандус парировал, стараясь отвести ее меч в сторону, а не блокировать, чтобы руки не пострадали от силы ее удара. Но уже через несколько мгновений в запястье и предплечье вспыхнула боль. Подхватив левой рукой кресло, Нандус выставил его перед собой, надеясь на какой-то миг остановить противницу, но воительница просто отпихнула кресло в сторону ударом ноги.

«Легенды о Хранительницах уже начали влиять на реальность, – в отчаянии подумал верховный священник. – Ни один нормальный человек не может быть настолько силен».

Он улыбнулся собственной наивности. У нормальных людей и крыльев-то нет…

– Неплохо для старика, – отметила Хранительница. – Конечно же, я не пытаюсь убить тебя и сдерживаюсь. Мне еще нужно поговорить с тобой, поэтому мы тут просто… упражняемся.

На лестничной клетке послышался топот, дверь распахнулась, и в комнату ввалились рыцари ордена Черного Орла.

– Ты полагаешь, я что-то скажу тебе?! – в ярости воскликнул Нандус.

Дальнейшее сражение не имело смысла. А самоубийство ему запрещала вера: Отец Небесный презирал тех, кто покончил с собой, и отправлял их души в вечную тьму по ту сторону звезд.

– Джакобо произвел на меня впечатление, должна тебе сказать.

– Так это ты?! – Нандус подался вперед.

Воительнице даже пришлось отпрянуть, чтобы парировать его удар. Она споткнулась об отломанную ножку кресла и на мгновение потеряла равновесие.

А Нандус все наседал. Мощный удар в грудную пластину кирасы не пробил доспех, но воительница пошатнулась еще сильнее, не сумела удержать равновесие.

В этот момент она оказалась перед окном. Отшвырнув меч, верховный священник поднял кресло и ударил Хранительницу спинкой, как тараном. Деревянная планка с треском обрушилась на кирасу воительницы. Изумленно вскрикнув, женщина выпала из окна. Она не успела расправить крылья.

Нанося удары плашмя, рыцари набросились на Нандуса, избивая его по спине и коленям, но прежде чем упасть, старик еще успел услышать грохот латного доспеха о мостовую – и взволнованные крики.

– Это ради тебя, Джакобо, – пробормотал он.

Его схватили и грубо поволокли прочь.

«Это все неправильно, – думал Милан, шагая по улице, ведущей к рыбному рынку. – Как отец мог так избить Лоренцо? Почему погиб Джакобо? Почему мы должны спасаться бегством? Все пошло не так. Все не так, как должно быть…»

И в то же время он увещевал себя, что не прав. Война закончилась. Народ Швертвальда не уничтожен. Может быть, все остальное – цена, которую пришлось заплатить за такой исход.

Милан дошел до рыночной площади. Там все еще возвышался эшафот, и юноша смутно различал в темноте колеса на деревянных столбах. При воспоминании о том, как он сам лежал на этом эшафоте, у него заболели ступни.

Над крышами домов завывал ветер. Площадь была пуста. Сюда он вернулся с детьми из тайного царства Человека-ворона. Тут он сражался с жуткой воплотившейся легендой.

– Ты здесь? – тихо позвал Милан. – Ты меня слышишь?

Порыв ветра налетел со стороны порта, ударил в узкий переулок, у входа в который остановился Милан, затряс ставни домов, застучал черепицей. Но хотя бы дождь прекратился…

Встав в густой тени, Милан обвел взглядом площадь. Быть может, он ошибся, надеясь, что Человек-ворон каким-то образом почувствует его присутствие? Еще одна ошибка в ужасной череде промахов? Как и в случае с Фелицией?

– Ты принес мне весть?

От неожиданности Милан вздрогнул. Голос доносился из темного переулка. Тьма словно сгустилась, принимая облик волшебного существа – два шага в высоту, сложенные за спиной крылья… Выдвинув голову вперед, Человек-ворон странной, точно подпрыгивающей походкой подошел к Милану, неуклюже переставляя неестественно тонкие ноги.

– Я попытался…

– Новые легенды. Я знаю. – Голос Человека-ворона звучал тепло. Он подошел к Милану почти вплотную. – Это другой способ. – Он вытянул крыло, и длинные перья нежно погладили Милана по щеке. – Есть в тебе что-то такое, что напоминает мне о Серебряной принцессе. Она тоже была мечтательницей. И отстранялась от всего, что было ей не по душе. Гнев ее отца… Мы должны были это предвидеть. Но Серебряная принцесса до последнего отказывалась верить в такой исход. – Он тихо, печально каркнул.