Он ел упоенно, восполняя не только потерю магии. В желудке уже не первую неделю было пусто, если не считать ежедневного глотка благословенного кускуса Джардира.

С этим глотком не могло сравниться ничто, но он был всего один и, сколь бы ни напитывал, не мог по-настоящему набить голодное брюхо. Всерьез наедалась только Ренна, но она ела за двоих.

Арлен не насытился и, высосав остатки мяса из оболочки червя, вернулся в воду, где надергал еще проклятых тварей. Трубки были тверды, разломанная скорлупа ранила руки, но Арлен наплевал на боль. Он давил их, чтобы добраться до плотно сидевших внутри и укоренившихся в иле червей.

Затем вынес целую охапку извивающихся гадов и сложил их подальше, чтобы они задохнулись раньше, чем доползут до воды.

– Посмотрим, как вам это понравится, сволочам! – прорычал он, разрывая очередной кокон. Он трудился, пока не опустошил всю лагуну по свою сторону завала.

Затем приступил к трапезе и забыл обо всем, набивая рот мясом и ощущая вкус магии.

Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя и отрыгнуть – опять же магией и мясом. Аура пульсировала от избытка энергии, которую он еле сдерживал. Он чувствовал себя сильным, как с ним бывало только на великой метке.

И, увлеченный, не сразу уловил слабый зуд – подавали сигнал несколько ушных меток.

Друзья пытались связаться с ним.

Арлен быстро начертил в воздухе метки и вложил в них побольше энергии, чтобы, пробившись сквозь внешнюю магию и завал, наладить прочный контакт с Ренной, Джардиром и Шанвах.

– Ты цел? – немедленно донесся голос Ренны.

– Да. – Арлен вернулся к воде и смыл клейкую слизь с рук. – Демон не врал, но сказал не все.

– Пар’чин, ты в опасности? – голос Джардира звенел, как натянутая тетива.

– Уже нет. – Арлен плеснул водой в лицо, смывая с подбородка и губ сок червей. – Плохо то, что весь водоем кишит огромными червями, которые оплетают тебя, как щупальца водного демона, и высасывают магию, словно пиявки.

– Ночь, а хорошо тогда что же? – спросила Ренна.

Арлен выпрямился и потянулся:

– Они обалденно вкусные.

Ренна отрывисто хохотнула, и Арлен повернулся, чтобы осмотреть местность.

– Создатель! – выдохнул он.

– Что такое? – спросила Ренна.

– Что там, Пар’чин? – чуть погодя поднажал Джардир, не дождавшись ответа.

– Арлен Тюк, ты…

Но Арлен не слушал и только смотрел не мигая.

Лагуна находилась на высоте в теснине, которая открывалась в огромную пещеру со стенами, изрытыми туннелями и переходами, большими и малыми.

Но не от этого захватило у Арлена дух. Подъем увенчивал огромный ксар – красийская крепость, полная каменных зданий. В пустыне ксар мог вместить и защитить от поисковых отрядов шарумов большое семейство, а то и целое селение.

Но это было не просто селение. Усиленные колоннами стены возносились высоко, а метки, глубоко вырезанные в отполированном камне, не утратили силы. Над стенами высились шпили больших минаретов и купол Шарик Хора.

А сами стены… У Арлена подкосились ноги, и он упал на колени. Стены представляли собой великую метку, похожую на те, что они с Лишей создали для Лощины. Но их сооружение было грубой поделкой по сравнению с изящными контурами ксара.

Магия пела здесь – звучала симфония силы, от которой на глаза наворачивались слезы.

– Ахман… – Арлен не сумел скрыть дрожи в голосе, – по-моему, я… нашел Копье Ала.

– Они прибыли, госпожа, – доложил Артер.

Лиша неловко поерзала на троне Тамоса. Она ненавидела это чудище и пользовалась им, только когда требовал протокол. Она казалась себе девочкой, усевшейся в отцовское кресло.

Средь жителей Свободных городов средний энджирец был самым низкорослым, и знать компенсировала досадный недостаток внушительной мебелью. Монолитная глыба из полированного златодрева была такой тяжелой, что даже Гаред не мог ее сдвинуть, не крякнув. Ее украшал резной плющ – герб семейства Райнбек. Орнамент стоил целого состояния и не имел в себе, будь он проклят, ни одной метки. Трон создали с единственной целью – подавлять.

Но Лиша не могла отрицать, что со своей задачей он превосходно справлялся, и нынешним вечером была за это благодарна. Она нацепила милостивую улыбку и придала ей прочность фарфора:

– Пусть войдут.

Уонда подала знак страже, и та распахнула двери, впуская красийцев. Делегация прибыла в полдень, а сейчас уже давно пали сумерки. Мариновать их дольше нельзя.

Привычка томить гостей в ожидании аудиенции – еще одна игра аристократии. Лише ее не любила, но все равно сыграла и отправила Гареда, чтобы он сопроводил посольство в Лощину. Красийцы любили Гареда. Прославленный воин – тип мужчины, который был им знаком и понятен.

Как и условились заранее, прибывших привели в особняк, который построила для Рожера Аманвах. Слугами в нем были красийцы, и они не стали возражать, когда воины-даль’шарумы выстроились вдоль стен и спустили жонглерский флаг с изображением скрипки. Взамен они подняли красийский – с копьями, скрещенными над заходящим солнцем, и тем обозначили территорию как свою.

Этот жест обеспокоил многих беженцев с юга, но остался без последствий. Если земляки попытаются принудить Лишу к разрыву связей, ради которых она стольким пожертвовала, то получат не меньший отпор, чем Юкор или трон плюща.

Отложив свидание до вечера, она дала красийцам время освоиться и изучить обстановку. Этого было достаточно, чтобы продемонстрировать власть, но не оскорбить. «В ночи все люди – братья», – гласила красийская мантра. Свидание в темноте было знаком перемирия, напоминанием об общем враге.

К тому же это позволило красийцам полюбоваться великими метками Лощины из окон своих паланкинов по пути ко дворцу Лиши. Очередная демонстрация силы.

В делегации было пять человек, не считая даль’шарумов. Три дама’тинг, одна кай’тинг и, самое неприятное, – дама. Когда Гаред ввел их в почти безлюдный зал, Лиша вперила взгляд в ауры.

Справа от трона стояли Уонда и Дарси, слева – Джона и Хейс. Артер остался за троном у круга напольных меток. Любого, кто вступит туда, услышит только Лиша.

С обеих сторон ауры были готовы вспыхнуть от малейшей искры.

По красийскому обычаю, разговор полагалось начать мужчине, и Лиша удивилась, когда тот остановился со всеми, а шаг вперед сделала престарелая дама’тинг.

Карга напомнила Лише Бруну. Время не пощадило красийку, оставив от нее морщинистую жилистую плоть, натянутую на торчащие кости. Но осанка была горделивой, а взор прожигал. Такой древней, но мощной ауры Лиша не видела никогда. Возраст ничуть не отразился на силе этой женщины.