— Ну же, малышка! Иди и осмотри корабль с настоящим мужчиной. Я покажу тебе такое, чего ты еще не видела.

Миррон отступила назад и ближе к Гориану. Он встал перед ней, рядом с Кованом.

— Не заставляй меня причинить тебе вред, — проговорил мальчик холодным тоном.

— Гориан! — предостерег Ардуций.

Он бросил взгляд на Патонию, прося вмешаться, но та только пожала плечами, продолжая наблюдать за ними. Капитан не понимала.

Такелажник расхохотался.

— Чем это? Твоими мальчишескими кулачками и твоими смешными глазами? Неужели ты думаешь, что мы верим тем историям, которые слышали? Не оскорбляй меня, мальчик, или я сброшу тебя за борт!

— Кончай веселиться! — Кован перевел взгляд на Гориана. — Давайте не будем конфликтовать. Дело того не стоит.

Такелажник ухмыльнулся Миррон.

— Молоденькая и крепенькая. Я как раз люблю таких бабенок. Пошли. Просто пройдемся.

— Нет!

— Ты слышал, что она сказала, — объявил Гориан. — А теперь отвернись, а то вообще больше никогда ничего не увидишь.

— Ну все. Я тебя предупреждал!

Такелажник шагнул вперед с решительным лицом. Но он ошибся в Гориане. Тот оказался быстрым и сильным для своих четырнадцати лет. Ардуций почувствовал, как в жарком ветре изменились линии энергии. Оссакер напрягся, а Миррон хотела было сказать «нет!», но опоздала. Гориан поднырнул под руки такелажника, выпрямился и ударил ладонью по его глазам. Последовала короткая вспышка, и такелажник отшатнулся назад, с криком прижимая ладони к лицу.

— Нет, — выкрикнул Гориан, — это я тебя предупреждал!

— Он меня ослепил, он меня ослепил! — взвыл такелажник, падая на колени.

Его товарищи сбились в кучу и побежали вперед, выкрикивая угрозы. Кован обнажил гладиус.

— Всем стоять на местах! — гаркнула Патония.

Внизу, на скамьях гребцов, раздались крики, ритм нарушился. Весла со стуком столкнулись, и задававшему ритм барабанщику не сразу удалось восстановить порядок.

— Никто не сделает больше ни шага! — продолжала Патония. Она прошла по палубе, ненадолго задержавшись рядом с матросами. — Ты отведешь Антуса вниз, к хирургу. Остальным вернуться к работе. Немедленно. Я с этим разберусь.

Ардуций видел, что Гориан стоит гордо и вызывающе. Позади него Миррон с раскрытым ртом смотрела на рыдающего такелажника Антуса, которому помогли подняться на ноги, чтобы увести вниз.

— Я мог бы ему помочь, — прошептал Оссакер.

— По-моему, сейчас не время, — отозвался Ардуций.

— Убери свой меч, юный Васселис, — сказала Патония, выходя на нос. Она встала прямо перед Горианом. — На корабле наказывать может только один человек, и этот человек — я, а не какой-то глупый мальчишка!

— Я сказал ему, чтобы он прекратил, а он не послушал. Он это заслужил, — заявил Гориан.

Лицо Патонии помрачнело.

— Он немного пошутил. Если бы он дотронулся до тебя или до Миррон, я бы его остановила и наказала, как сочла нужным. То, о чем подумал ты, на моем корабле никогда не имело места — и не будет иметь. Ответь мне: он навсегда ослеп из-за этого демонства, которое так рьяно защищает мой господин маршал?

Гориан пожал плечами.

— Он не знает, — тихо ответил Оссакер. — Он никогда не знает.

Он тер запястье, на котором были следы от обморожения.

— За мной стоит команда, которая потребует расплаты за то, что ты сотворил, — спокойно пояснила Патония. — Наши правила в море очень просты. Мера за меру. Если он ослепнет, то ослепнешь и ты.

Миррон ахнула, но Гориан только покачал головой. Ответил Кован.

— Извините, капитан, но я не могу позволить вам сделать это!

— Прошу прощения?

— Мой отец поручил Восходящих моим заботам, и им не будет причинено зло.

— Твоим заботам? Но ты не держишь их под контролем, — возразила она. — Тем не менее этот поступок не может остаться безнаказанным. Я уверена, что твой отец с этим согласился бы. Пока я выношу такое решение. Все вы не выходите на палубу. Ты, Гориан, вообще должен будешь почитать за счастье, если когда-нибудь увидишь солнце. Миррон, это ради твоего же блага. Из тебя начала течь кровь плодовитости?

Миррон кивнула, краснея.

— Это знак Бога. И взрослые мужчины чуют ее на тебе, словно это свежевыжатый сок спелого плода. Старайся не высовываться. А теперь вы все убирайтесь с моих глаз, пока я не отдам иного приказа. Чем бы вы ни обладали, у вас не будет никакой защиты, если моя команда захочет мстить.

Направляясь мимо Патонии к трапу, ведущему вниз, Ардуций приостановился и прищурился на линии, исходившие с юго-востока, из-за острова Кестер. Он нахмурился.

— Что-то не так? — осведомилась капитан.

— Вам стоило бы подвести корабль ближе к берегу. Первый шторм заката соластро будет здесь через семь дней.

Патония медленно повернулась, глядя в голубое, без единого облачка небо.

— Не думаю, Ардуций. Это Тирронское море, и мы далеко от перелома сезона.

Ардуций пожал плечами.

— Через семь дней, — повторил он.

Оскорбившись, капитан гневно посмотрела на него.

— Нелепая мысль. Ступай вниз.

848-й Божественный цикл, 39-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Ардуция вышвырнуло из койки так, что он ударился о противоположную стену. Он быстро оглядел себя. Ему повезло. Переломов не оказалось, хотя синяки останутся. Позже Оссакер им займется. Конечно, если они не потонут. В каюте царил мрак, свеча давно упала и потухла. Ардуций тряхнул головой и открыл свой разум энергии, которая кипела вокруг него. На него словно обрушился водопад холодной воды, сметающий все на своем пути.

Мальчик видел энергетические карты Гориана и Оссакера с поразительной четкостью. Оба сидели на койках, цепляясь за их края и пробуя силу, которая грохотала вокруг них. За стенами крошечной каюты, вне корабля, бесновался шторм, принесшийся с юго-востока именно тогда, когда предсказывал Ардуций, и быстро их нагнал. Ураган представлялся ему пылающим желтовато-белым светом, он свивался в кольца, кружился и выплевывал нити и лоскуты энергии, обладавшие громадной мощью, но почти мгновенно распадавшиеся.

Ардуций ощущал его приближение как все нараставший груз у себя на плечах. Другие Восходящие тоже его почувствовали, хотя не так остро и не так рано. Он понятия не имел, собралась ли Патония приблизиться к берегу, но происходящее ему не нравилось. Расширив границы сознания, мальчик все равно не мог ощутить поблизости ровных импульсов суши, хотя, возможно, это объяснялось тем, что шторм затмевал все остальное.