— Поразительно! — прошептал Гориан.

— Меня тошнит, — сказал Оссакер.

— Какая неожиданность! — воскликнул Гориан.

После недолгого всплеска стыда, который он испытал в тот день, когда ослепил такелажника, Гориан быстро стал прежним. Ардуций вспомнил, как заплакал, когда услышал, как Гориан в молитве просит отца Кессиана простить его.

— Заткнитесь оба! Я пытаюсь сосредоточиться.

— А в чем дело?

— Он становится сильнее. Разве ты не видишь, как энергия срывается с неба? — Ардуций это чувствовал. Это было похоже на воду, которая уходит в отверстие ванны. Воронка свивалась в сердце урагана. — Ох, нет!

— Куда ты? — спросил Оссакер.

Ардуций оперся о стену, когда очередная волна качнула их с борта на борт. Мешанина из вещей поехала по полу, и чья-то голова громко стукнулась о дерево. Гориан хмыкнул.

— Приближается сильный ветер. Очень сильный. Я хочу предупредить Патонию. Надо плыть навстречу шторму.

— Тебе нельзя выходить! — напомнил ему Оссакер.

— Я предпочту быть выпоротым, а не потонувшим. Оставайтесь здесь.

Дверь с треском открылась. На пороге стояли Патония с матросом, который держал фонарь. Они были мокрыми с ног до головы. Капитан сгребла Ардуция за ворот ночной сорочки.

— Идем со мной.

— Осторожнее! — запротестовал тот.

Она подтянула его к себе, лицом к лицу.

— Заткнись, ведьменок! Пора доказать мне, что от тебя в этом мире есть какая-то польза.

Патония быстро протащила его по резко кренящемуся с борта на борт кораблю, мимо гребцов, которые пытались заставить корабль двигаться. Здесь царила какофония криков, скрипа и хриплого дыхания, к которым примешивались страх и удары волн о дерево. Вода хлестала по палубе и хлюпала на настиле под ногами. Никто не пытался ее вычерпывать. Ардуций ощутил груз усилий гребцов как нечто плотное, как стену упрямой решимости, составленную из волевой энергии напряженных тел моряков.

Он проковылял вверх по кормовому трапу, когда корабль как раз ринулся в утробу волны. Чьи-то руки выдернули Ардуция из люка прямо в шторм. На открытой палубе мир представлял собой вздымающийся мрак. Море под ними качалось и собирало силы, чтобы броситься на крошечный кораблик, который был одинок в этой тьме. Ардуций увидел пену на волнах, а тучи над ними шли так низко, что, казалось, до них можно дотронуться.

Он ухватился за поручень, шире расставил босые ноги на промокшей скользкой палубе и посмотрел вперед. Там никого не было. Спущенный свернутый парус шлепал по мачте. Трое мужчин прилагали все силы, чтобы удержать румпель прямо. Корабль обгонял шторм, в то время как дождь хлестал почти горизонтально. Полоса молнии разорвала ночь, открыв Ардуцию пугающую картину океана — он был покрыт белыми гривами и вздымался высоко над ним.

Освобожденная молнией энергия ударила как тяжелая пощечина. Ардуций повернулся к Патонии. Их головы почти соприкасались.

— Чего вы от меня ждете? — выкрикнул он. Ветер рвал его слова в клочья.

— Ты почувствовал это! — проорала она в ответ. — Теперь скажи, куда ураган движется. Когда он нас минует. — Капитан помолчала. — Скажи, куда мне вести корабль.

Ардуций знал ответ.

— Надо повернуться и идти навстречу шторму.

— Я не могу повернуться. Если волна ударит нам в борт, мы опрокинемся. Надо плыть вперед.

Ардуций покачал головой. Он не знал, откуда у него это знание, но видел мысленные картины.

— Волны нас потопят, если мы не будем идти им навстречу.

Капитан пристально посмотрела на него.

— Значит, мы погибнем. Посмотри, какое волнение! Мы не сможем развернуться.

Ардуций ощутил мощь вверху и внизу. Сталкивались поразительные силы природы. А его разум был оазисом спокойствия, где они могли отдохнуть.

— Подожди. Приведи сюда остальных, — сказал он. Патония нахмурилась. — Пожалуйста, вы должны мне поверить.

Корабль рухнул с гребня волны и ударился о ее основание. Весь корпус содрогнулся. По палубе полетело дерево, остатки расколовшейся лопасти весла.

— Что вам терять?

Капитан скрипнула зубами и кивнула.

Восходящие не испытывали страха, они встали на коленях на корме, образовав круг. Испуганные матросы сгрудились вокруг них, не давая скользить по палубе, когда корабль вздымался и резко проваливался вниз. Патония стояла у руля и наблюдала за ними. Ардуций видел, как ее губы произносят молитвы, а ладони на груди складываются в символ Всеведущего.

Восходящие положили руки друг другу на плечи, чтобы оставаться рядом, и сдвинули головы, слушая Ардуция.

— Почувствуйте шторм. Не обращайте внимания на силы воды, которая им питается. Примите его в себя. Пропустите его сквозь ваши тела и верните в небо. Скажите мне, что можете это сделать.

Они по очереди кивнули, и Ардуций мысленно увидел, что круг замкнут. Объединив свои тела с помощью окружавших их линий жизни, Восходящие стали единым целым с ураганом.

— Гориан, ты хотел знать, как будет ощущаться призыв бури? Запомни эту ночь.

Они по-прежнему могли только мечтать о том, чтобы создать такую мощь из слабых энергий ветра и солнца в безоблачный день. Но, познав масштабы шторма, Ардуций и Восходящие поняли, что когда-нибудь станут на это способны. Внутри себя они не ощущали его неуправляемым.

— Мысленно пригладьте карту энергии, — сказал Ардуций. — Оттолкните ее совсем чуть-чуть.

Результат последовал мгновенно. Восходящие изменили природу энергетического кольца, которое их окружало. Скрученные, распухающие спирали и пики расправлялись в объединенном сознании и проходили сквозь их тела, словно они свивали шерсть в нить.

Ветер над их головами стих. Дождь перестал хлестать по телам. Ардуций смутно услышал потрясенные крики вокруг и неуверенные шаги.

— Хорошо, — произнес он. — Теперь оттолкните сильнее. Используйте дикую энергию, чтобы создать затишье, и не разрывайте круга. Осторожнее. Нам надо все сделать правильно с первой попытки.

В этот момент Ардуций понял, как далеко они ушли за годы, которые отделяли их от первого прорыва, и те немногие дни, миновавшие со времени прорыва полного. Их разум и тело стали намного сильнее. У них резко увеличилась способность принимать энергию и манипулировать ею в намного большем масштабе, чем прежде.

Действуя вместе, Восходящие расширили пузырь сглаженной энергии. Они распространили его до бортов корабля, а потом и на пространство вокруг него. В их сознании пузырь выглядел как плоский нейтральный круг с изрезанными краями. Со всех сторон его окружали столкновения белого и черного, представлявшие собой ураган, бушевавший снаружи.

Океан под ними успокоился. Но не до конца. Ритмы волн, находящихся за пределами контроля Восходящих, уходили далеко в глубину. Ураган ослаб до резкого ветра, и дождь стал падать отвесно. Ардуций улыбнулся. Их разум оставался твердым, но трата сил была огромной: энергия текла из них, питая пузырь и не давая шторму коснуться корабля, и ее затраты соразмерялись с мощью шторма.