Смех вышел слишком громким, так что Кован шикнул на Восходящих. Они слышали незнакомые голоса, доносившиеся издали. Потом глухой удар — спущенные сходни. Снова топот ног. Решительный, мерный. Множества ног. Ардуций почувствовал, как у него по позвоночнику растекается холод, и с ужасом осознал свою полную беспомощность. Ну, не совсем полную…

— Приготовься, — сказал Кован Гориану. — И вы все. Мне очень жаль, если это звучит плохо… Но это может оказаться орден.

— Они нас предали, да? — спросил Ардуций.

— Люди моего отца! — Кован сжал губы.

Шаги приближались. Тяжелые сапоги стучали по доскам. Ручка повернулась, и дверь открылась. Мужчина пригнулся под притолокой. Он был высоким. Очень высоким.

— Так-так-так, — проговорил он. — Новое оружие Конкорда. Ну до чего же удачное совпадение! У меня для вас есть дело.

Ардуций не знал, плакать им или смеяться. Перед ними стоял казначей Джеред.

848-й Божественный цикл, 1-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения

Эрин Дел Аглиос сидела во главе длинного овального стола в дворцовом зале совещаний и пристально смотрела в огромное арочное окно. Линия горизонта на холмах над городом пылала яркими сигнальными огнями. Когда пятнадцать дней назад она отдала приказ, чтобы их зажгли, это был самый худший момент в ее жизни. Огни будут гореть до тех пор, пока угроза Конкорду не минует.

Или пока Конкорд не прекратит существование.

Последний раз сигнальные огни зажигали триста лет назад, когда Эстории угрожала смертельная опасность. То, что следующий пришелся на период ее правления, — позор, который никогда не удастся полностью смыть, и это тяжким грузом лежало на душе Эрин Дел Аглиос.

По всему Конкорду, от Дорноса на севере до крошечного Истхейла на юге и Бакира и Тундарры на западе, вид огней вызовет страх, смятение и даже панику. Их появление оповещает о вторжении, а это означает, что граждане Конкорда призваны к оружию.

Во всех уголках страны регулярные легионы уйдут с мест мирной дислокации и направятся в точки сбора. Они пока не будут знать, с чем именно им предстоит столкнуться. Птиц и гонцов посыльной службы с приказами о перемещениях и рассредоточении отправили в тот же день, когда в Эсторре загорелся первый сигнальный огонь. Некоторые, видимо, еще не добрались до мест. На этом этапе Эрин могла только молиться о том, чтобы решения оказались правильными и чтобы приказы были исполнены маршалами, консулами, преторами, эдилами и генералами, на которых ей теперь приходилось полагаться.

Адвокат пошутила, что при виде сигнальных огней большинству командующих придется выкапывать приказы на случай чрезвычайной ситуации с самого дна своих сундуков и сдувать с них вековую пыль. В тот момент никто не засмеялся, и сейчас ее слова казались слишком легковесными. На самом деле не было никакой уверенности, что эти огни вообще будут гореть. Но если и будут, где гарантия, что приказы, существующие на случай чрезвычайных обстоятельств, будут прочитаны, поняты и исполнены, опередив те, которые отправила она сама.

Перед Адвокатом сидели те дипломаты и старшие служащие военного департамента, которые в этот момент оказались в Эсторре, и недавно прибывшие консулы Истхейла, Карадука и Аварна. Всего девятнадцать человек, невольно ставшие членами военного совета. И никто из присутствующих не имел квалификации, необходимой для решения предстоящих задач. Немногие из них вообще сталкивались с конфликтами на своих границах.

— Итак, можем ли мы их остановить? — спросила Эрин присутствующих, как только формальное приветствие завершилось. — И давайте отбросим церемонии. Просто говорите. Сегодня мы здесь все равны.

— При всем моем уважении к вам, мой Адвокат, я не уверен в том, что это первый вопрос, который нам следует задать, — сказал пропретор Сизон, глава департамента торговли, старик, прекрасно знавший устройство Конкорда. — Я бы предпочел обсудить в лучшем случае, можем ли мы перевести легионы на предназначенные им позиции обороны, до того как их захватят враги. Я знаю, что повторяю надоевшие всем фразы, но мы слепы и глухи относительно реального положения дел на границах Атрески, Госланда, Дорноса и Гестерна. Когда мы читаем сообщения, все они уже имеют десятидневную давность.

Эрин развела руками.

— Однако таково наше положение. Мы не в состоянии отправлять послания со скоростью мысли и можем только реагировать на те сведения, которые мы успеваем получать. Да, консул Хатон?

Главный представитель Эстории в Нератарне прибыл совсем недавно, и она была очень рада его присутствию.

— Нератарн находится в состоянии повышенной готовности уже много лет, с тех пор как в Атреске начались гражданские конфликты. У нас на границах немалые силы, которые получат подкрепление в виде регулярных легионов. Мы уверены в том, что сможем остановить Цард.

— Но Атреска будет оставлена на разграбление! — вмешалась Меган, которую Эрин пригласила присутствовать на совете в качестве самого осведомленного посланца Атрески. — Вы исходите из того, что нашим легионам не удастся остановить наступление, и из-за этого отказываетесь передать дополнительные силы в распоряжение моего маршала. Я не понимаю, почему вы сделали такое заключение. Я приехала сюда просить о помощи. Вы оставляете мой народ без защиты перед лицом безжалостного врага. Я не могу этого понять!

— Возможно, именно поэтому вы и не получили столь высокого поста раньше, юная дама, — улыбнулся Хатон.

— Не относитесь ко мне свысока! — возмутилась Меган.

— Я прошу прощения, — сказал Хатон, и Эрин изумленно выгнула брови. — Но ваши легионы в течение последних десяти лет не смогли справиться даже с вашими внутренними мятежами. Легионы Конкорда, проходившие через вашу страну, подвергались нападениям тех самых людей, которых они стремились защитить, нанеся поражение цардитам. Располагать линию обороны в Атреске сейчас бессмысленно. Враги уже зашли глубоко на вашу территорию. Нам необходимо занять такую позицию, где у нас будет тактическое преимущество, — и она не в Атреске. Она на границе с Нератарном, где наша оборона по-настоящему крепка.

Эрин наблюдала за тем, как смысл слов Хатона постепенно доходит до присутствующих. Меган взирала на него, явно не в состоянии понять, что Атреска, по всей вероятности, уже потеряна. Однако этим дело далеко не ограничивалось.

— Не правда ли, мы должны радоваться, что в эти последние годы в Атреске было неспокойно, — проговорил Сизон. — Как жаль, что в Госланде не было похожего неповиновения.

— Полагаю, тебе следует пояснить эти слова, — сказала Эрин в наступившей тишине.

— Я все вам растолкую, — ответил Сизон. — И отсылаю вас к моему первому замечанию по поводу того, что наши земли будут захвачены еще до того, как мы выведем войска на позиции. Гражданская война в Атреске привела к тому, что северные границы Гестерна хорошо обороняются. Она привела также к тому, что южные границы Госланда укреплены и охраняются. Обе эти пограничные группировки резко замедлят продвижение цардитов. И позвольте мне напомнить вам, что если наша целостность по границе Гестерна будет нарушена, то мы рискуем потерять доступ к металлам и рудам Карка, которые так нужны нашим армиям. Если их придется перевозить по морю с юго-восточного побережья Карка, это станет гибельным для наших военных действий.