Последний и, по сути, главный вопрос заставлял её сердце судорожно сжиматься, а кровь холодеть. Он не может ее бросить! Он любит ее. Он любит Алису. И не станет разрушать их крепкий брак из-за вспышки дурацкой ревности!

Только душа всё равно стонала под тяжестью страха его потери. Тот давний страх из прошлой жизни, страх потерять любимого, страх предательства. Он всё еще был с ней. В неё. Где-то глубоко, скрытый множеством других более стоящих чувств и мыслей, но он присутствовал. Даже спустя столько лет, в течение которых Игорь постоянно доказывал ей свою любовь и преданность, страх оставался с ней. Даша прекрасно понимала, что дело не в Виталии, всё дело в ней. Как бы она не пыталась отпустить прошлое, воспоминания всё равно преследовали и иногда настигали. Настал момент, когда Дарья не выдержала и сорвалась, обидев Игоря и поставив под сомнение всё, что они построили за последние годы.

Женщина не могла сидеть на месте, но уйти не могла, хотя всей душой ей хотелось кинуться следом за мужем и найти, а потом умолять простить. Но оставалась возможность того, что он всё-таки вернётся домой. Наверняка, он вернется домой. Вот только когда…

Она должна перед ним извиниться. Злые слезы застили ей глаза, и в приступе беспомощности Дарья дернула на себя скатерть, на которой стояли блюда. Она сама их готовила для романтического вечера. Посуда с громким стуком свалилась на пол, орошая осколками всё вокруг. Но Даша даже не вздрогнула от звука разбивающейся посуды. Она даже не заметила, что её любимый бежевый ковер залит шоколадным муссом, который будет очень сложно отстирать.

Отстраненно она порадовалась, что Алису сегодня забрали Красавчик с Женей, чтобы дать возможность Дарье и Игорю побыть наедине. Дочь не должна видеть мать в таком состоянии.

Даша приготовила романтический ужин на двоих, хотела сделать мужу сюрприз в день святого Валентина. Именно в этот день они когда-то стали парой. Но он задержался на работе, а в купе с подозрениями, точившими её последние недели, его опоздание имело разрушительный эффект бомбы. С тех самых пор пока одна наглая соседка не поведала Даше свои домыслы о том, что новый администратор в кафе Игоря явно запала на своего босса, а он отвечает взаимностью предприимчивой девушке. Даша не могла успокоиться, подсознательно искала в муже подтверждение слов завистливой соседки. Хотя она не желала верить в неверность мужа, всё равно ловила себя на том, что принюхивается к нему, когда Игорь возвращается с работы, пытаясь уловить аромат чужих женских духов, что отсчитывает минуты до его возращения домой и, если он задерживался, начинала накручивать себя и строить нелепые догадки. Ревность выматывала её и превращала в неврастеничку, но Даша ничего не могла с собой поделать. Что-то всё еще держало, не отпускало, не давало дышать.

Ей срочно нужно было выговориться. И сделала это. Не сдержалась.

Только высказав безосновательные претензии к Игорю, всё стало только хуже, потому что Даша и сама понимала бредовость ее утверждений.

Почему она не смогла вовремя закрыть свой рот? Почему продолжила обвинять его, пройдясь лезвием бритвы по старым давно забытым обидам? Зачем всё это? Ведь она простила. Давно простила.

А причина была максимально проста. Дарья была не уверенна… в себе.

Они многое пережили вместе, но Даша до сих пор не смогла полностью прийти к тому, что достойна его. Достойна той жертвы, которую Вит принес ради нее. Она все еще ожидала, что он поймет, что скучает по прошлой жизни, по той власти, что имелась у него. Ведь Виталий по натуре хищник, а хищники не могут быть ручными.

Тот факт, что она так и не смогла забеременеть, еще больше осложнял ситуацию. Она хотела иметь кусочки себя и Вита, соединенные воедино. Подержать в руках дитя, зачатое ими.

Она любила Алису. Она безумно любила свою девочку. Просто… Просто женщине казалось, что её невозможность родить — это наказание за то, что она убила свое дитя в прошлом. За то, что дала своё согласие на аборт. Игорь сотни раз говорил, что случившееся не ее вина, ведь ее обманули и воспользовались шоковым состоянием, но Даша ощущала себя виновной и не знала, как освободиться от этой тяжести, лежащей на душе мёртвым грузом.

Теперь же Даша сама подтолкнула Виталия к уходу своим недоверием. Даше стало не по себе, когда вспомнила выражение его лица в тот момент, когда она заявила, что предатели всегда остаются предателями. Та боль, что отразилась в его глазах на миллисекунды прежде, чем он успел прикрыть эмоции той самой хладнокровной и бездушной маской, которой раньше всегда скрывал чувства. Его боль резанула Дарью по живому наотмашь, возвращая контроль над взбесившимися чувствами.

Женщина была готова сразу же взять свои слова обратно, но сказанного не воротишь. И Игорь ушел, громко хлопнув дверью, оставляя жену наедине со своей тупостью. Сам Виталий никогда за эти годы ни в чем не упрекнул ее, хотя, видит Бог, было за что. Так почему она не смогла сдержать свои глупые домыслы и страхи при себе? Ведь если он уйдет…

Даша судорожно сглотнула и кинулась на постель, пытаясь подавить бестолковые слёзы, но у нее не получилось. Она тихонечко завыла. Если он уйдет, то Дарья этого не перенесет. Два раза она теряла его. Один раз из-за предательства, она еле оправилась тогда. Потом была его инсценированная смерть. Даша иногда до сих пор просыпалась с мыслью, что всё произошедшее сон, и Вит мертв, а потом видела любимого мужчину возле себя и прижималась к нему со всей силы, обнимая родное тело и благодаря Бога за то, что он дал им еще один шанс. И тем не менее, она только что сама поставила выстраданный шанс под удар.

Резко сорвавшись с постели, женщина кинулась к своей сумочке. Чуть ли не разрывая ее, Даша отыскала свой телефон и трясущимися руками набрала его номер. Но лишь унылые гудки стали ей ответом. Она упрямо набирала номер Игоря ещё и ещё, до тех самых пор пока монотонный бесстрастный голос не объявил о том, что абонент в данный момент отключен. Как подкошенная она упала на пол, прижимая к себе смартфон.

— Виталий, — еле выговорила она, — Вит, пожалуйста, не бросай…

Захлёбываясь в панике, начала плакать, постоянно зовя его. Контроль разбился на мелкие осколки, принося ей острую боль.

Где он? Почему не отвечает?

Он ведь так нужен ей!

Она была не права, он должен ее простить. Он должен вернуться…

Через некоторое время Дарья засыпает. Прямо там, на полу, позволяя спасительному сну успокоить расшатанные нервы. Уставшая, эмоционально вымотанная женщина настолько сильно провалилась в сон, что не почувствовала, как сильные руки подняли её и отнесли на мягкую кровать. Она так и проспала до самого утра, во сне вцепившись в Игоря и периодически шепча во сне слова: «Не уходи!».

Просыпалась Даша с трудом. Чувство неправильности буквально сразу обрушилось на неё, стоило мозгу подать сигнал о том, что настала пора просыпаться. Первое, что почувствовала женщина, было ощущение стянутости кожи лица, как будто она больше положенного провела в солярии. Так как солярий женщина не посещала, Даша пришла к выводу, что просто не смыла вчера макияж. Только почему? Ведь подобные выходки ей уже давно не позволял возраст, а она тщательно за собой следила. Лечь накрашенной спать может позволить себе восемнадцатилетняя барышня, а нужно уже заботиться о подобных мелочах, если, конечно, не хочет состариться раньше времени.