1-й батальон волонтёров Жера и оставался простым гренадером до тех пор, пока его товарищи, оценив его выправку, усердие и живость ума, назначили его младшим лейтенантом. С этого момента он беспрерывно учился, даже когда уже был маршалом, читал по ночам и стал довольно образованным человеком. Вначале он служил у моего отца, в Миральском лагере под Тулузой, затем в Восточной Пиренейской армии, где его бесстрашие и редкий ум быстро принесли ему звание начальника батальона, в котором он и находился, когда дивизия моего отца перешла под командование маршала Ожеро. Последний, после одного кровавого боя, в котором Ланн покрыл себя славой, назначил его командиром полубригады. Ланн, раненный в том же бою, был вынужден провести несколько месяцев в Перпиньяне, где остановился у одного богатого банкира, некоего г-на Мерика. Вся семья банкира, в особенности мадемуазель Мерик, в полной мере оценила хорошие манеры молодого офицера. На этой девушке и женился Ланн. Этот брак был намного выше того, на что он мог надеяться в прежние времена.

Когда в 1795 году между Францией и Испанией был заключен мир, Ланн с войсками дивизии Ожеро последовал в Италию. Он был определён в сопровождение, в 4-ю линейную полубригаду, которая находилась, по сути дела, под его командованием в отсутствие назначенного в неё командира. Бонапарт очень скоро оценил достоинства Ланна, и, когда Директория выпустила постановление, по которому все офицеры сопровождения должны были возвратиться домой, Бонапарт оставил Ланна в Италии, где тот был дважды ранен в знаменитых кампаниях 1796 и 1797 годов, не состоя официально в армии. Если бы не прозорливость главнокомандующего, то Ланн вынужден был бы покинуть военную службу и его военный талант был бы похоронен в бюро его тестя, а Франция недосчиталась бы одного полководца. Когда в 1798 году Бонапарт повёл армию в Египет, он взял с собой Ланна, который стал бригадным генералом и, следовательно, действовал в рядах армии вполне официально.

Новый генерал отличился во всех сражениях этой экспедиции. Он был так тяжело ранен при штурме Сен-Жан д’Акра, что его солдаты посчитали его мёртвым! Я вам уже рассказал, как он был спасён капитаном гренадеров, который с опасностью для жизни дотащил его до траншеи. В этом деле пуля пробила Ланну шею, и с тех пор голова у него всегда была наклонена к левому плечу, а к голосу, когда он говорил, примешивались какие-то шумы. Едва генерал Ланн оправился от этой тяжёлой раны, как на него обрушился тяжёлый удар. Он узнал, что его жена, с которой он не виделся уже около двух лет, родила мальчика и утверждает, что он его отец. Последовал судебный процесс, а затем развод.

Генерал Ланн покинул Египет вместе с Бонапартом. Он последовал за ним в Париж. 18 брюмера он сопровождал его в Сен-Клу. Ланн блестяще провёл кампанию 1800 года и спас армию, отбросив в битве при Монтебелло австрийские корпуса, спешившие на встречу с французами. Если бы генерал Ланн не отбросил врага, большая часть нашей армии не смогла бы выйти на миланскую равнину из альпийских ущелий. Это принесло ему впоследствии титул герцога де Монтебелло. Вернувшись из этой кампании, генерал Ланн, свободный от брачных уз с мадемуазель Мерик, стал питать надежды жениться на Каролине Бонапарт. Вы знаете, каким образом интриги Бессьера склонили чашу весов на сторону Мюрата. Генерал Ланн был назначен посланником в Лиссабон и женился на дочери сенатора мадемуазель Гёэнёк, которая принесла ему солидное приданое. Прибавив к этому высокое должностное жалованье, он полностью поправил свои дела.

С давних времён существовало правило, дающее французскому посланнику, впервые прибывающему в Лиссабон, право ввезти без таможенного налога любые товары на том корабле, на котором он прибывает в страну. Воспользовавшись установленным обычаем, генерал Ланн уступил эту привилегию купцам за 300 тысяч франков. Когда супруга Ланна родила сына (при Луи-Филиппе он стал министром военно-морского флота), принц регент Португалии захотел стать крёстным ребёнка. В день крещения он отвёл генерала Ланна в одну из комнат дворца, в которой хранились драгоценности, присланные из Бразилии. Он открыл ящик, в котором лежали драгоценные камни. Двумя руками он трижды захватил необработанные алмазы и высыпал их в шляпу генерала со словами: «Первая горсть — моему крестнику, вторая — его матери госпоже посланнице, третья — господину посланнику». С этого момента маршал, от которого я и узнал эти подробности, стал по-настоящему богат.

На этом судьба не перестала осыпать его дарами. Когда первый консул стал императором и в 1804 году учредил сан маршалов Империи, то заслуженный генерал Ланн, безусловно, оказался среди первых, причисленных к этому рангу. Он получил маршальский жезл и титул герцога Монтебелло. В Булонском лагере новый маршал принял командование 5-м корпусом Великой армии, который год спустя он повёл в Австрию. В кампании он отличился опять, особенно при Аустерлице, где командовал левым флангом.

Он отличился также в 1806 и 1807 годах в Пруссии и Польше, особенно в сражениях при Заальфельде, Иене, Пултуске и Фридланде. В 1808 и 1809 годах он отличился, не только помогая императору в сражении при Бургосе, но сам выиграл сражение при Туделе и взял считающуюся неприступной Сарагосу. Затем, не давая себе отдыха, он действовал в Испании и Германии, и я уже рассказал о его подвигах в сражениях при Экмюле, Ратисбонне и Эсслинге, где этот храбрец и закончил свой славный путь.

Чтобы вы смогли лучше оценить маршала Ланна, я хочу рассказать вам один эпизод, который показывает характер этого человека и то, как он умел владеть собой.

В повседневном общении маршал был человеком спокойным и мягким, но на поле боя им овладевала ярость, доходящая до бешенства, если его приказы исполнялись плохо. Во время сражения при Бургосе в решающий момент один капитан артиллерии неправильно понял предписанный ему манёвр и направил свою артиллерию в противоположную сторону. Когда маршал это заметил, то в гневе устремился к этой батарее, чтобы сурово отчитать офицера. Это было в присутствии императора, и, стремительно отъезжая, маршал услышал начало фразы, произнесённой Наполеоном: «этот славный Ланн…» Он вернулся задумчивым, потом, улучив момент, отозвал меня в сторону и попросил, взывая к доверительности, которую он мне оказывал, и к моей преданности, передать ему всё замечание, сделанное по его поводу императором, целиком. Я искренне ответил: «Его Величество сказал «Этот славный Ланн обладает всеми качествами больших полководцев, но он им никогда не станет, потому что не может сдержать свой гнев и направляет его даже на низших офицеров, что является одним из