class="p1">– Розалин – тихо ответила девушка, капли слез стекали по щекам – Он любит? Меня? Он почти не разговаривал со мной, когда я приходила в гости, всегда забивался в свой угол с компьютером и сидел. До двенадцати лет он везде за мной таскался как хвостик, потом всё изменилось, он замкнулся в себе. Я спрашивала Эн, что с ним, но она говорила, возраст такой, мол подросток, ему теперь с нами не интересно. А я скучала по нему, он был такой смышлёный с самого детства и такой добрый – Розалин окунулась в воспоминания – когда Эн впервые завела меня в свой дом, Сандро был ещё такой маленький, но не пугливый, быстро со мной поладил, показывал свои игрушку, водил по комнате. Так мы и подружились. Но сейчас мы будто из разных миров, он тихий, воспитанный, лучший ученик в школе, Эн так гордилась им всегда, наверно он единственный из нашего района, был такой. И я – она замолчала, села на кресло напротив Свида Гарычева и закрыла лицо руками – наверно я никогда их больше не увижу, а они меня ищут – Мерсад смягчился, его доброе хоть и вспыльчивое сердце, не могло не проникнуться историей – но как, ему только шестнадцать, я старше его? – Ник прервал её.

– А что в шестнадцать нельзя быть мужчиной? Что за вздор, девушки вообще понимают по каким параметрам нужно оценивать насколько человек взрослый и возраста в этом списке нет – он уже обращался не только к Розалин, но и к Анри – у вас как будто там два пункта красивый и крутой, у некоторых ещё и желательно старый – Анри злобно цокнула в его сторону, Розалин не реагировала, погружённая в свои воспоминания, она раз за разом проматывала все возможные моменты её общения с Сандро, перед глазами встал образ того тихого и очень зажатого кареглазого подростка, тёмные коротко остриженные волосы забавно топорщились за ушами, голос у него долго не ломался и до четырнадцати лет был мягкий, почти женский, а потом стал немного ниже, но не потерял прежней мягкости. Сандро был единственным мужчиной в её окружении, которого она не боялась, считая его своим младшим братом и всегда несла за него ответственность. Ночами они болтала с Эн о его будущем, обе сокрушались о постоянно растущих ценах на образование. Тогда-то Розалин и решила пойти на работу, зная, что её судьба уже в принципе кончена, она полагала, что может сделать хорошее дело для семьи, которая часто помогала ей.

Высокооплачиваемой работы, для которой она подходила было не много, а ударяться в бандитскую сферу не могла, не её это было, хотя она и пробовала. Но порыскав пару недель Розалин наткнулась на заманчивое объявление о наборе тестировщиков на завод Раук, который находился за городом. Опыта работы не требовалось, как и не требовалось образования. Что необходимо было тестировать и как информации не было, а Розалин не привыкшая сильно о чём-то беспокоиться, привлечённая размером заработной платы, на следующий же день уже стояла в очереди из таких же бедняков, жадных до легких денег. В шестнадцать лет по закону она была уже совершеннолетней и могла заключать договоры о найме, но глядя на набежавшую толпу стала сомневаться в том, что её примут, конкуренция была очень высока, а мест всего десять. Её попросили заполнить анкету, потом задали несколько вопросов и отпустили. Розалин уже смирилась с отказом, но на следующий же день её позвали на повторное собеседование.

– В ваши задачи будет входить тестирование новых моделей Рауков и одной модели из каждой партии. Это необходимое требование для передачи боевых машин в пользование фронту. Для этого мы и подбираем людей, но, к сожалению, вы наверно сами понимаете, что не редки случаи, когда техника дает сбои, особенно новые модели. Конечно, часть тестирования проходит на симуляторе, но без реального человека нельзя завершить весь комплекс контроля. Вас обучат работе в машине и уже через две недели вы начнёте проверки. Если вы согласны с нашим предложением, то вам необходимо будет подписать договор о не разглашении информации полученной на заводе, трудовой договор и конечно договор о том, что вы осведомлены о всех возможных рисках на работе и снимаете ответственность с компании в случае вашей гибели – Розалин не пугали риски, она даже не удосужилась прочитать хотя бы строчку из всех трех договоров, а быстро подписала. Интересовало её лишь одно.

– А почему меня взяли, там было так много людей, почему я?

– Всё очень просто, у нас не так много сражается женщин на войне, но все они жалуются на то, что старые модели не рассчитаны на женские потребности. Мужчин у нас хоть отбавляй, но вот девушек тестировщиков нет, а для совершенствования техники и учета особенностей половой принадлежности, нам были нужны вы. И мы рады приветствовать вас в нашей большой семье компании Раук – величественно закончил сотрудник, принимавший её на работу.

В последующие две недели Розалин успешно проходила обучение по управлению машиной и вскоре приступила к тестированию. Ей очень везло, почти все модели, которые приходили к ней, были без багов и работали как часы. Она была уже наслышана о леденящих душу случаях, когда Рауки выжигали внутри бойца-тестировщика, либо начинали палить в разные стороны, а зачастую и в себя, да и много других случаев, которые влекли за собой смерть или в лучшем случае травмы. Но её это не пугало, надоедало только писать длинные отчеты о проведённом тестирование, иногда она все-таки находила незначительные проблемы, о которых спешила сообщить и к ней прислушивались.

Попав в окружение высокоинтеллектуальных инженеров, которые поддерживали с ней только официальные беседы и с уважением относились ко всем её замечаниям относительно тестируемой модели, Розалин впервые ощутила себя важной и нужной. Белоснежные залы завода, бесплатные обеды, все улыбаются и здороваются с ней будто и не знают откуда она. Раз в месяц с ней даже общался психолог, мягко уточняя, насколько ей комфортна нынешняя работа. Розалин и не знала на что жаловаться, платили точно в срок, работа была не пыльной, она даже обожала заходить в зал, где стены были обиты толстым слоем железа и где её уже ждала новенькая, ещё никем не использовавшаяся, машина. Она забиралась внутрь, включала рацию и сообщала о готовности. Напротив, было широкое бронированное окно, где виднелись силуэты инженеров, которые следили за каждым её движением.

– Всё готово Розалин, можете начинать – командовал один из сотрудников.

– Есть