– А вы не можете и с моей мамой родить?

– Как это?!

– Она недавно снова вышла замуж, решила с новым мужем ещё раз родить, уже третьего… Я её немного учила тому, что вы на курсах объясняете, рассказывала, какой красотой и космосом может стать рождение ребёнка. Вдруг в этот раз у неё получится? На днях уже.

Соглашаюсь – из понятного любопытства и в надежде, что дважды естественным образом родившая женщина и в третьих справится натурально. И дочка пришла с ней на роды! Единственный раз в моей практике. Рожает совсем уже взрослая мать, а рядом хлопочет и помогает её двадцатитрёхлетняя беременная дочь:

– Мама, мама, не кричите так истерично! Дышите, мама! – они почему-то обращались друг к другу на вы.

А мать рожала по-советски – ну или по-бабьему, по-деревенски. Истошно орала во всё горло:

– Бабы, спасите, помираю!

Не слушалась никак, не дышала нормально, изо всех сил зажимала ноги, когда там проходила головка. Я со своим бараньим весом взмокла и умоталась, раскрывая её могучие бёдра, чтобы она не придавила ребёнка. Но процесс, что называется, пёр – мощно и неостановимо. Тело работало идеально, и роды в целом прошли прекрасно.

И без какого-либо вмешательства – если, конечно, не считать таковым усилия моих внушительных бицепсов…

* * *

Такие знакомые слова – индивидуальный подход.

Когда женщина заключает контракт с роддомом, выбирает доктора и платит немалые деньги, то, конечно, надеется, что всё это позволит избежать равнодушия, грубости и формализма. Что её воспримут как единственную и неповторимую, отнесутся к ней с максимальным вниманием как к свободному, разумному человеку, со своим собственным мировоззрением, а также пожеланиями или нежеланиями чего-либо в родах.

Столько чудесных историй случилось благодаря индивидуальному, нестандартному подходу!

Роды в сорок пять. После трёх кесаревых. В сорок три недели. После нескольких суток безводного периода. Легко и быстро – пятикилограммового. С узким тазом второй степени. Здорово и прекрасно – в тазовом предлежании. И прочие благополучно состоявшиеся так называемые осложнённые роды.

Так и правда бывает, так и должно быть, но… Ох уж это печальное но. Потому что с другой стороны индивидуального контракта – такой же живой человек, имеющий такие же свободы, желания и особенности.

Запомнилась одна очень скользкая и неоднозначная ситуация.

Женщине исполнилось сорок, по основным параметрам здорова, беременность первая. Ходит сорок вторую неделю. Напомню: по российским протоколам в сорок одну неделю и три дня показано родоразрешение, то есть индукция родов. Это значит, что их надо вызвать – в организме, который их пока не хочет, до которых ещё не дозрел.

Как в этой ситуации должен действовать доктор? Ведь он учил: «Нормальная беременность длится от тридцати семи до сорока двух недель». И прекрасно знает, что иногда и на сорок третьей рождается идеальный здоровый ребёнок, а иногда и в сорок – не совсем. К чему прислушиваться в такой ситуации: к протоколу или к здравому смыслу?

В данном случае доктор стал настаивать на госпитализации для индукции родов. Женщина в стрессе и слезах:

– Доктор, вы же говорили при заключении контракта, что за естественные роды!

– Вы выходите из зоны низкого риска.

– Я чувствую себя хорошо, у ребёнка отличная КТГ, нормальное количество вод, все параметры в норме! Чувствую, что сама рожу, ведь можно ходить до сорока двух! Я же имею право выбора!

Ситуация накалена. Все сердятся и недовольны друг другом.

– Как теперь нормально вступать в роды, я же вся на нервах, – рыдает она мне в трубку.

Разговариваю с доктором. Почему она настаивает? Что важнее в такой ситуации – протокол или желание женщины? Ответ:

– По совокупности причин. Сорок лет, перенашивает. Если в родах потом что-то идёт не так, меня вызывают на разбор и предъявляют по полной. Что не учла все риски, что я лох, непрофессионал и всё прочее. Мне это зачем? Я тоже свободна. И могу отказаться от такого контракта, сберечь силы, нервы и репутацию.

Помните известное «ваша свобода заканчивается там, где начинается свобода других»?

Однажды присутствовала на таком разборе – сильнейшее впечатление! Хорошего доктора буквально ровняли с землёй.

Женщине сорок два, ЭКО. Хотела всё природно, идейная. Доктор тоже естественник, наш. Предложил госпитализацию – отказ, подпись: все риски беру на себя. Вдруг в сорок одну неделю и пять дней – очень тревожная, прямо-таки критичная КТГ на плановом приёме в женской консультации. Бегом домой за вещами, быстрей в роддом. Экстренное кесарево, совсем слабый ребёнок. Не спасли.

И врача самыми жёсткими словами, самыми унизительными сравнениями размазали по стенке руководство и коллеги: «Детоубийца!» А ведь он просто согласился с женщиной, которая чувствует что-то там своё… И которая, на минуточку, действительно вправе решать сама.

Я никого не осуждаю. Никого! Все свободны. Все имеют право выбора. Но вот придёт потом к облитому грязью и униженному доктору следующая женщина после ЭКО или в любой другой рискованной конфигурации, желающая «всё естественно», – и как он поступит?..

Если доктор идёт навстречу разумным с точки зрения здравого смысла пожеланиям «сложной» беременной (которые при этом вступают в конфликт с протоколом), он рискует непозволительно многим. Покоем, нервами, репутацией, отношениями с руководством, местом работы, благополучием своей семьи, а порой – даже собственной свободой!

Мы вправе требовать от него этого? Случись какая проблема, его безо всякого понимания ситуации прежде всего ткнут носом в анамнез: «Вы что, не заметили?»

Но даже при общих протоколах и прописанных условиях в договорах врачи всё равно ведут себя по-разному в схожих ситуациях. Кто-то в целях сохранения контракта давит на женщину, пугая или обманывая её. Некоторые говорят прямо: «Мне такие сложности ни к чему! Можете распорядиться своим телом как хотите, но без меня». А есть те, которые всё-таки берут на себя смелость и ответственность, включают интуицию, профессионализм, опыт и стараются работать честно. И это слово имеет в данном контексте несколько иной смысл, нежели обычно – какая-то особая медицинская честность.

Закрывая тему старородящих: да, в глобальном порядке медицина имеет полное право утверждать, что роды после 35–40 автоматически попадают в зону высокого риска – такова научная статистика. То есть цифры, применимые к массам, при репрезентативной, то есть обширной и доказательной выборке.

Но когда речь идёт о ваших персональных, конкретных родах, вся эта статистика никуда не годится! Потому что в вашем случае динозавр либо придёт на Красную площадь, либо не придёт. То есть пятьдесят на пятьдесят, а не с вероятностью одна стомиллионная процента.

Вывод банален: решайте сами. Хотите родить