на высоте десятка метров, под куполом пещеры, подсказывала, что пещера ограничена стеной.

Обошли подводный аппарат, ища повреждения.

Повреждения практически отсутствовали.

Была лишь погнута защитная решётка носового гидролокатора да оторвана металлическая лесенка, соединявшая снаружи верхний и нижний полукорпус «Краба». Винтов он не имел, обладая водомётами главного хода и манёвра, и мог не бояться их поломки при соприкасании с неровностями дна.

Двинулись к ближайшей округлой махине, смутно видимой в зеленоватой мгле. До неё было около полусотни метров, и разведчики проплыли-прошагали это расстояние за три минуты. Остановились, ворочая лучами фонарей.

Вербов первым догадался, что видит перед собой.

– Лодка!

– Лодка? – удивилась девушка. – Не может быть! Нос острый… да и маленькая она…

Луч фонаря Дениса пятном лёг на чёрные буквы на сером фоне: U666.

– Точно! Немецкая подлодка времён Великой Отечественной войны! Посмотри на форму рубки. – Денис сдвинулся правее. – И на нос. У Макса дед воевал на Балтике, у него целый альбом фотографий старых военных кораблей того времени, в том числе и немецких подлодок.

– Но это же невозможно! Как она могла попасть сюда, в Тихий океан?! За десятки тысяч километров от берегов Германии?

– Спроси чего-нибудь полегче. Но то, что есть, то и имеем. Кстати, там за ней ещё что-то стоит.

– Идём посмотрим.

– Полковник, что у вас? – напомнил о себе Лобанов.

– Нашли немецкую подлодку.

В наушники пришла тишина.

Вербов представил лицо товарища, и ему стало весело.

– Шутите? – наконец донёсся голос капитана «Краба».

– Нам не до шуток.

– Откуда здесь немцы?

– Немцы и до Южного полюса добирались, могли и сюда доплыть.

Обошли ряд бугров, похожих на утонувшие в иле нефтеналивные цистерны. Остановились перед выступом непонятного сооружения, напоминавшего угол волнолома.

– Ещё одна лодка, – пробормотал Вербов.

– Чья на этот раз?

Он обошёл выступ слева, водя лучом фонаря из стороны в сторону, обнаружил ряд квадратных отверстий – систему сброса воды, затем нарост эллипсоидальной формы – рубку подлодки. Металл корпуса субмарины потемнел, покрытый патиной коррозии от долгого нахождения в воде, поэтому ни номера, ни названия судна прочесть не удалось.

– Старая, – сказал Вербов, – середины пятидесятых годов прошлого века. Сейчас таких не делают. Скорее всего, японская или американская. Хотя я могу и ошибаться, Макса надо спросить.

– Каким образом эти посудины оказались в этом музее?

– Это работа «кальмара». Если обобщать, то руководили процессом захвата лодок шпачковские старогеи. Кстати, не удивлюсь, если мы найдём здесь и наши аппараты.

– АГС?

– И «Камчатку».

– Она же вдвое больше этих старых лодок.

– Вспомни размеры «кальмара». Он запросто может проглотить любую современную субмарину.

– «Грозного» тоже?

Вербов помолчал.

– Очень надеюсь, что «Грозный» ему не по зубам. Вооружён он очень серьёзно. Ему бы ещё нашего капитана…

– Макса?

– Нет, Брайдера. Алексей Аполлинариевич командовал «Грозным» во время нашего похода в Северный Ледовитый океан. Крутой мужик.

– Почему же его списали на гражданскую лодку?

– Ну, «Десна» не совсем гражданская лодка, таких в мире больше нет. Наоборот, ею и должны управлять такие люди, как Брайдер.

– Будем возвращаться?

– Устала?

– Немного.

– Мы почти ничего не увидели. Пройдёмся до стены, потом сделаем круг, посмотрим, что находится с другой стороны от «Краба».

Внимательно глядя под ноги, они двинулись дальше, разглядывая выплывающие из мглы громады. Дошли до стены, по которой пробегала синусоида тусклых жёлтых огоньков, обнаружили ещё одну лодку, и тоже очень старую, середины семидесятых годов прошлого века. Определить её принадлежность Вербов не смог.

За кормой небольшого по современным меркам подводного судёнышка длиной всего в сорок метров стоял уже надводный корабль, и тоже почтенного возраста – трёхпалубный военный корабль с деревянным корпусом и множеством пушечных портов. Корпус был проломлен в одном месте, мачты тоже были обломаны, стоял он, накренившись на один борт, и выглядел уныло.

– «Аделанте»[55], - прочитал Вербов испанское название корабля.

– А ему сколько лет? – поинтересовалась Инга.

– Не менее двухсот, – сказал Вербов, – наверно. Не знал, что и в Тихий океан забредали испанские линейные корабли. Викинги – куда ни шло. Похоже, этот угол пещеры заставлен старыми судами. Значит, посовременнее будут стоять за батиплавом.

Дошли до стены, убедились, что она уложена слоями-вздутиями, будто их укладывали, как блины, один на другой. Огоньки по-прежнему вспыхивали вверху по очереди, складываясь в длинную неровную синусоидную цепочку, не обращая внимания на гостей, но они явно не являлись фонарями освещения, так как освещали лишь близкие слои воды.

– Сигнализация? – предположила Инга.

– Лишь бы не система поражения, – буркнул Вербов, плотнее берясь за рукоять «Шептуна». Показалось, спину лизнул недобрый взгляд.

Развернулись, начиная привыкать к сине-зеленоватому сумраку «музея», как выразилась Богушанская. Добрались до батиплава.

В уши вылился водопад восклицаний и вызовов Лобанова, потерявшего с ними контакт. Стало ясно, что сонар-рации костюмов не работают на дальности свыше полусотни метров. Хотя инструкции утверждали, что они могут поддерживать связь в радиусе полукилометра.

Вербов объяснил капитану ситуацию и сообщил о «музее».

Реакция Максима была предсказуема: он не особенно удивился открытию, напомнив приятелю о походах на полюса планеты и о найденных там чудесах.

– Всё сходится, – закончил капитан «Краба» авторитетным тоном. – Мы наткнулись на какую-то важную базу старогеев, точно так же, как и найденные нами лодки и парусники. Убеждён, что где-то в ангаре стоят и наши машины – «Камчатка» и «Утёс». Заползайте обратно, мы вас сменим.

– Покрутимся вокруг ещё полчаса, поищем наших и вернёмся.

Побрели-поплыли в другой конец «музея» и почти сразу же обнаружили глыбу понятной геометрии: это и был пресловутый модуль АГС системы «Периметра», прятавший в своей утробе две ядерные торпеды «Статус-6».

– Ура! – не сдержал эмоций Денис.

– Никогда бы не подумала, – задумчиво проговорила Богушанская.

– О чём?

– Что в таком контейнере сидит Хиросима.

– Не одна, а целых десять, если мерить мощность взрыва торпед.

– Миллионы смертей…

– Это оружие «Судного дня». Не мы хотим убить всё живое на Земле, нас заставили сделать такое оружие враги. Да и запускаться «Статусы» должны лишь после того, как Россия будет уничтожена.

– Не Россия – властители России.

– Вряд ли кто-то из них отделяет себя от страны, считая её своей вотчиной. Но в ядерной войне погибнет и народ. «Статусы» созданы, чтобы предупредить агрессора, что их ждёт та же участь.

Вербов двинулся в обход многогранной глыбы высотой и размерами с два железнодорожных вагона, не имеющей никаких опознавательных знаков.

АГС «Утёс» стоял в окружении глыб поменьше так прочно, будто его изначально монтировали в этом месте. Ни одного следа от гусениц, колёс или иных механизмов вокруг, не считая полного отсутствия ила, Вербов не заметил и снова подумал, что подводные обитатели