Осенью 1943 г. Балицкий постоянно описывал совместные попойки, устраиваемые им и его руководителем вместе с командирами действующих рядом отрядов НКГБ СССР — Виктором Карасевым («Олимп»), Николаем Прокопюком («Охотники»), Дмитрием Медведевым («Победители»).

На личности последнего стоит остановиться чуть более подробно. Сам чекист, помимо службы в различных областных управлениях ЧК-ОГПУ-НКВД, командовал в 1938–1939 гг. заключенными

ГУЛАГа в Медвежегорске и Норильске[1231]. Тем не менее в СССР и за его пределами за деятельность времен войны он был прославлен гигантской машиной коммунистического агитпропа[1232]. В мемуарах он писал о том, что в его отряде дисциплина была строжайшая: «Приказ командира — нерушимый закон. За проступок — наказание. Пить водку категорически запрещается. Игра в карты запрещена. Брать что-либо у населения и присваивать себе категорически запрещается. За грабеж будем расстреливать… Даже табак присваивать нельзя…»[1233] Писатель Теодор Гладков представил читателям прямо-таки икону: «Медведев действительно одним своим внешним видом производил сильное впечатление. Расхлябанность, небрежность, безответственность рядом с ним ужиться не могли. В его присутствии подтягивались даже очень разболтанные люди. Эта суровость, однако, органично сочеталась у Медведева со вниманием к подчиненным»[1234].

Дневник Григория Балицкого свидетельствует о том, что этот образ далек от истинности: «15 октября 1943 г… Сегодня приехал тов. Медведев со своей свитой… Целый день почти пьянствовали в связи с приездом тов. Медведева. Водка была его. У меня ее нет, и никогда не водится»[1235]. Следующая запись Балицкого указывает на один из источников перманентного веселья «Победителей»: «22 октября 1943 г… В 9.00 час. подошел тов. Медведев со своим отрядом, расположился севернее моего отряда. Почти весь день пили. У Медведева до черта самогонки, у него имеется свой аппарат…»[1236] Через неделю Балицкий посетил стоянку своего «жизнелюбивого» соседа-чекиста, расположенную в урочище Лопатень в Киверецком районе Волынской области, где отметил одну из причин пьянок «Победителей» — безделье большинства партизан: «31 октября 1943 г. Ездил к Медведеву: ох и окопался, черт побери — вроде собирается жить в этих землянках не менее 5 лет. Я этому не удивляюсь, делать ему нечего, а поэтому нужно чем-нибудь занять людей. Отряд у него 800 человек, а работает на агентурной работе не больше 50–60 человек»[1237].

Иногда оперативные совещания плавно перетекали в попойки: «3 ноября 1943 г. Был в гостях у тов. Карасева Виктора Александровича, со мной ездил и тов. Прокопюк. В часа два приехал тов. Медведев и его заместитель по контрразведке тов. Лукин. Погуляли неплохо, договорились о совместной борьбе [с] немецкими извергами…»[1238] Командиры отрядов отмечали и день Октябрьской революции: «7 ноября 1943 г… В 15.30 поехал в гости к Медведеву. Немножечко погуляли и я поехал с тов. Прокопюком к себе в лагерь…»[1239] Во время вечеринок, устраивавшихся партизанами различных ведомств, часто наблюдалась крайне высокая концентрация действительных или будущих Героев Советского Союза: «25 ноября 1943 г. В 12.00 час. уехал тов. Федоров со своей свитой к Медведеву и Прокопюку в с. Вел[икие] Денисовичи. Я с группой разведки провожал своего боевого командира Алексея Федоровича Федорова. У тов. Медведева пришлось заночевать, так как Федоров также остался ночевать, погуляли очень хорошо»[1240].

Коснемся также личности командира украинского кавалерийского партизанского соединения Михаила Наумова. Его отношение к алкоголю немецкая разведсводка характеризовала довольно просто: «Любит пить водку»[1241]. Непонятно, правы ли сотрудники нацистских спецслужб в этом случае. В дневнике Наумова есть указание на то, что попойки были для него неприятной обязанностью, обусловленной стандартами общения советских командиров. Например, 15 декабря

1943 г. Наумов был в гостях у командира Тернопольского соединения Ивана Шитова: «Принял и проводил он меня хорошо очень. Бал был на славу. Живут они, видимо, в удовольствие. У них есть много всяких деликатесов. Люди живут не зря, меньше всего думают, еще меньше говорят о том, как выполнить задачу. Таким характерам следует завидовать. Я с досады выпил столько, что удивил своего комиссара, которого вообще этим удивить трудно. Однако все кончилось гладко»[1242]. Вся следующая неделя была для Наумова чередой вечеринок: «23.12.43 г. Эти дни чувствовал себя нехорошо. Прежде всего, много пил самогонки, расшатались нервы. Пил вынужденно, т. к. вообще пить не люблю и выпивка для меня — тяжелая повинность. Пью только с гостями (партизанами соседних отрядов. — А. Г.), а их за эту неделю было изрядно»[1243]. Далее Наумов описал встречу Нового года и пару других попоек, в том числе совместное веселье с передовыми частями Красной армии: «10 января [1944 г.] я неожиданно был обрадован… Что же еще может быть более приятно, если ЦК КП(б)У и лично т. Хрущев радирует поздравление? „Награждение этим орденом — факт признания за мной полководческой деятельности. Вечером был приглашен к командиру полка 121 Гомельской гвардейской дивизии, где вместе с офицерским составом выпили за орден Богдана Хмельницкого. Привет тебе, полководец повстанческих войск — Богдан Хмельницкий!»[1244] В дневнике отмечаются и случаи пьянства среди партизан кавалерийского соединения. Например, 16 января