Хьюз прочел телеграмму президента Тафта: «Я искренне надеюсь… что Конгресс по достоинству оценит всю важность великого достижения коммандера Пири, в значительной степени возвысившего репутацию американской предприимчивости, стойкости, мужества и выносливости».

Бывший мэр Нью-Йорка и член Арктического клуба Пири Сет Лоу предложил направить в Конгресс от имени собрания петицию с просьбой принять на законодательном уровне постановление о признании достижения Пири Северного полюса, и зал, стоя и аплодируя, высказал согласие.

На следующий день Сенат США единогласно принял законопроект, констатирующий арктические заслуги коммандера Пири и отправляющий его в отставку в чине контр-адмирала с выплатой ежегодной пенсии порядка 6000 долларов. Все шло как по маслу, но неожиданно произошла осечка: документ встретил противодействие в палате представителей – для его рассмотрения комитет ВМС назначил специальный подкомитет. (В дальнейшем называем его комитетом Конгресса.) Этот комитет провел пять заседаний: 4 и 7 марта 1910 года и 7, 10 и 11 января 1911 года. В него вошли семь конгрессменов; короткие характеристики им дал Уорд.

«Председателем был Томас Батлер от Пенсильвании, разумно председательствовавший. Самым видным, активным и проницательным был Эрнест Робертс от Массачусетса. Хотя он часто настаивал на строгих суждениях, он никогда не выходил за рамки вежливости. Единственным своеобразным представителем был Роберт Брюс Мейкон от Арканзаса, который сказал сам о себе в справочнике “Кто есть Кто”: “Всегда жил в своем родном округе”. Он был настолько бестактным и агрессивным… что сделал самого себя мишенью для нападок газет; но его доводы никогда не были основаны просто на выдумках, как это подавали репортеры. Он совершенно не доверял Пири и был с ним резок. Все друзья Пири должны были благодарить бога за такого врага; временами он становился настолько диким и так упорствовал в заблуждениях, что ни один благовоспитанный член комитета не захотел бы голосовать вместе с ним. Уильям Энглбрайт от Калифорнии обычно производил впечатление человека благоразумного, но находился в состоянии бурной ссоры с Мейконом и изводил его. Альберт Доусон от Айовы настаивал на том, чтобы ознакомиться с оригинальными записями, и часто задавал подробные, меткие вопросы. Артур Бейтс от Пенсильвании и Александр Грегг от Техаса никак себя не проявили, ограничившись несколькими словами».

Двое из семи – Робертс и Мейкон – особенно настойчиво искали истину. В результате первый поставил под сомнение вывод Национального географического общества о достижении Пири Северного полюса, а второй пошел дальше и высказал предположение, что Пири повернул на юг через день-два после ухода Бартлетта. Кроме того, Мейкон заявил, что Арктический клуб Пири и Национальное географическое общество тратят деньги на лоббирование интересов Пири в Конгрессе.

Для изучения материалов Пири законодатели решили собрать профессиональную команду. По словам New York Times, предполагалось, что в нее войдут: «…контр-адмирал ВМС США в отставке Мелвилл, контр-адмирал ВМС США в отставке Шлей и генерал-майор Армии США в отставке А. В. Грили; все эти лица завоевали признание Конгресса благодаря своим достижениям на ледяных просторах Арктики». В сообщении говорилось, что «члены комитета свяжутся с коммандером Пири, чтобы выяснить, удовлетворяют ли его предложенные три эксперта». Опережая события, корреспондент New York Times спросил об этом Пири. Газета отметила: «Он отказался каким-либо образом обсуждать данный вопрос, заявив, что это его совершенно не касается и что у него нет мнения, которое он хотел бы высказать».

Разумеется, со стороны Пири это было чистое лицемерие. Ход событий, предложенный конгрессменами, путал все его карты, поскольку выбивал почву из-под ног Национального географического общества, а именно его мнение должно было превратиться в законодательную оценку. Хаббард быстро устранил опасность. Его друг в Конгрессе Де Алва Александер направил председателю комитета Томасу Батлеру дружеское письмо.

«Дорогой Том, я рассчитываю на твою благосклонность к коммандеру Пири – и, конечно, не из-за твоей личной дружбы со мной, на которую, как ты знаешь, я отвечаю полной взаимностью, но потому, что… ты любишь быть справедливым и честным.

Есть две причины, почему адмирала Шлея, адмирала Мелвилла и генерала Грили не следует включать в число тех, кто будет рассматривать доказательства. Во-первых, это бросит тень на репутацию Национального географического общества. Во-вторых, это будет очевидно пристрастно и несправедливо, поскольку адмирал Шлей, как известно, настроен враждебно, а генерал Грили едва ли более доброжелателен. С другой стороны, адмирал Мелвилл настолько явный сторонник Пири, что любой вердикт, который он вынесет, не может считаться объективным…»

Членам комитета ничего не оставалось, как положиться на себя, и они пригласили на заседание Генри Ганнетта, Отто Титтманна и Колби Честера. Двое дали показания, Честер, находясь за границей, бесед избежал.

Стенограмма заседания 5 марта 1910 года свидетельствует, что ученые (лучше сказать, специалисты) тему знали очень поверхностно и не владели даже фактическим материалом об экспедиции.

Несколько страниц в стенограмме занимают дебаты об измерениях высоты приливов и глубин океана. Наверное, участники экспедиции стремились хорошо выполнить эти ответственные исследования, и в случае, если бы все методики были корректными, результаты могли стать весьма ценными. Но, измеряя глубины, Пири не определял координаты соответствующих точек, то есть не было известно, в каком месте океана измеряется глубина. Подобные данные бессмысленны. Что касается высоты приливов, эти попутные исследования на северных берегах с большим или меньшим успехом вели руководители вспомогательных отрядов, и понятно, что к теме завоевания полюса эта работа отношения не имела.

Отто Титтманн

Стенограмма:

Председатель: Вы уверены в том, что Пири достиг Северного полюса?

М-р Титтманн: Определенно.

Председатель: Укажите нам ваши причины такой уверенности…

М-р Титтманн: Позвольте я тогда начну с рассказа об имеющихся у меня официальных данных, относящихся к этому делу. Когда мистер Пири вернулся из Арктики, он послал нам тома наблюдений за приливами… также передал нам ряд замеров глубин, которые он выполнил, начиная от мыса Колумбия… до отметки примерно в 5 милях от полюса. Он послал мне все это в официальном порядке, и это – официальный отчет, который у нас есть, о том, что он был