дернулся амулет защиты. Ахренеть! Священник-маг? Легилимент-инквизитор? Мда… Что в мире делается-то!

— Положи руку на Книгу, — услышал я абсолютно незапоминающийся голос, и ко мне подтолкнули Библию. Я пожал плечами и сделал, как мне велели.

— Отвечай правду и только правду. Твое имя?

— Винсент Логан Крэбб.

— Умышляешь ли зло против Матери-Церкви?

— Нет.

— Питаешь ли ты добрые чувства к нашей Матери-Церкви?

— Нет.

— Как ты относишься к Матери-Церкви и слугам ее?

Я задумался. Потом неуверенно произнес:

— Мне все равно.

— Для чего ты пришел сюда?

— За оружием, на которое можно перевести откат проклятья за убийство темного мага.

— Будешь ли ты честно выполнять условия заключенной сделки?

— Да.

Судья встал, подошел к легилименту за моей спиной и о чем-то пошептался с ним. После чего позади меня открылась и закрылась дверь: похоже, секретный легилимент Святого Престола вышел, от разоблачения подальше. Судья вернулся на свое место, там они втроем с Адвокатом и Прокурором о чем-то бурно поспорили на почти непонятной мне латыни, после чего он подошел ко мне, наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне, и сказал:

— Ты очень странный молодой человек, Винсент Логан Крэбб. Собираешься убить своего отца и приходишь в церковь, чтобы она не то что отпустила, а даже благословила тебя на смертный грех. Ты колдун, и колдовал вблизи подножия Святого Престола, что согласно Договору является серьезным преступлением, но не испытываешь никакого раскаяния. Ты не несешь ни зла, ни добра… И истинный враг нам! Что же мне с тобой делать? Подумай…

Судья подошел к двери, открыл ее и закрыл снова. Потом вернулся к своему председательскому месту и положил какой-то тряпичный сверток на стол перед собой.

— Итак? Ты подумал?

— Да.

— И?

— Чтобы я мог вам что-то предложить, я должен знать, что вы хотите получить.

— Хм. Хорошо. Смотри. Это Чистый клинок.

Инквизитор откинул в сторону край простой грубой ткани. Там, завернутый в полотно серого цвета, лежал кинжал. Длиной сантиметров двадцать — двадцать пять, форма лезвия — совершенно классическая, больше похожа на сильно уменьшенный римский гладиус.

— "Непорочный освященный кинжал", — продолжил инквизитор. — Металл клинка — отличная современная легированная сталь. Материал рукоятки — пластик. Среди вас, колдунов, такое оружие проходит по классификации как "ритуальный предмет из хладного железа". Великолепно подходит для убийства магов. Хочешь?

— Хочу. Что вы хотите за него?

— А знаешь ли ты, что если ты убьешь своего от… темного мага этим клинком, то все зло рассеется, войдя в кинжал и сломав его?

— И?

— Сломанное лезвие нужно бросить в текущую воду. И да — так как это наше оружие, освященное Святым Престолом, никакое проклятье не заденет того, кто убивает им… Ибо в этом случае убивает не оружие — убивает Святой Престол. А проклясть наместника Его на земле не сможет никто!

Повисла долгая пауза.

— Я бы мог настоять на том, чтобы ты дал непреложный обет. И даже нашел бы мага, который его бы зафиксировал, но… Зачем? — И глядя в мои непонимающие глаза, пояснил: — Согласно Договору, церковь отступилась от борьбы за души колдунов без официального согласия последних. Гореть всем вам вечно в аду. — Несмотря на весь пафосный смысл и форму изложения, сказано это было совершенно спокойно. С таким выражением говорят о том, что за окном стемнело. Человек искренне верил в то, что говорил. Даже не верил, а знал. — Поэтому Святой Престол не жжет колдунов, а колдуны не нападают на слуг Господа нашего. Но, заключив с нами договор и впоследствии нарушив его, ты становишься для нас полностью легитимной целью. Не как маг, а как предатель. И никто, ни один маг, хоть даже ваш министр магии, не будет иметь права защитить тебя, если не захочет развязать новую войну. Итак? Ты согласен?

— Вы все еще не назвали свою цену.

— Наша цена — это услуга. В будущем. От тебя.

— Что за услуга?

— Какая угодно. Пока нам ничего не нужно.

— Я ненавижу покупать свинью в мешке!

— Тогда до свидания.

— Вы отлично понимаете, что такой вариант соглашения легко может стать эквивалентом моей смерти! Скажем, закажете вы мне министра или Дамблдора, и что мне делать?

— Да. Это так.

— Тогда… Тогда извините, но я вынужден отказаться. Подписываться незнамо на что я не собираюсь. Где тут выход?

— Сиди! Хотя куда ты денешься, ты же все еще пристегнут! Забыл? — Вся тройка инквизиторов отлично сдерживала смех, не пуская его на лицо, но в глазах плескалось целое море смешинок. — Хорошо. Услуга будет такая, которая тебе по силам.

— По силам — тоже слишком расплывчато. Быть может, вы назовете цену в галеонах?

Судья скривился в презрительной гримасе.

— В отличие от вас, ханжей-протестантов, мы отлично знаем, что не все можно купить деньгами. Хорошо, услуга, которую мы от тебя захотим получить, будет тебе по силам, но ты будешь иметь право отказаться. Три раза отказаться. После третьего отказа мы откроем на тебя охоту. Ты согласен с такой формулировкой?

— М-м-м, — задумался я. Что я здесь теряю? В таком виде — ничего. То, за чем я сюда шел, я получаю прямо сейчас, а расплачиваться придется потом. Хотя я в прошлой жизни всегда презирал тех, кто бездумно берет кредиты и затем стонет под долговой пятой, а теперь вот и сам вынужден действовать подобным образом… Да, конечно, потом может быть весьма и весьма плохо, но точно так же, как с Основателями, времени на продумывание и исполнение каких-либо других вариантов у меня нет. Я и так опять сбежал из дома (эх, насколько же было бы все проще, не прояви я в конце прошлого лета разумность не вовремя: дал бы я Гильермо магический обет — была бы шикарная отмазка для отца), так что оружие на тот пожарный случай, если вдруг Крэбб решит расширить список применяемых на сыне непростительных проклятий, нужно иметь обязательно. Но все равно пора включать мозги и предварительно выяснить, какие действия от меня в будущем ожидают эти схизматики-католики.

— Зачем вам именно такая форма? В чем ваша выгода?

— Ох уж эти протестанты, все меряющие деньгами! Жрецы золотого тельца. Хорошо, если тебе так спокойнее будет, то тут резон совершенно прост. Говоря понятным тебе языком: наши