26 января 1918 г. Гендерсон, глава Лейбористской партии, распространяет какой-то вздор. Если ему позволят поступать по-своему, он разрушит Британскую империю! Он утверждает, что на следующих всеобщих выборах одержит безоговорочную победу и станет премьер-министром. Надеюсь, мы не придем к такому концу. И все же большевизм, похоже, заразная болезнь. Жаль, что немцы сейчас к нему невосприимчивы.

Вчера за ужином встретил Извольского. Кроме него, гостем был лишь председатель бюджетной комиссии Палаты депутатов. Извольский считает, что Украина на какое-то время потеряна; совместное давление на большевиков, которые заправляют в Петербурге и Москве, следует осуществлять из Архангельска, Сибири и с Кавказа. Страны Антанты должны предоставить деньги, оружие и боеприпасы, а также выделить небольшое количество войск, которые высадятся в Архангельске. Японцы высадятся в Порт-Артуре или Тяньцзине вместе с американским и британским контингентами; сибиряки объединятся и прогонят большевиков. Британские войска в Месопотамии поддержат армян и кавказцев, и т. д. — довольно широкие планы! По его словам, он не испытывает личной неприязни. Он считает, что в конечном счете победят кадеты; что cidevant[475] Российская империя распадется на отдельные государства, которые впоследствии, возможно, объединятся в конфедерацию и, возможно, получат монарха. Он не думает, что Антанта будет воевать с Россией; страны Антанты помогут государственникам подавить большевиков. На это уйдет некоторое время. Германия же пока будет получать продукты и т. д. из Украины и Румынии. Французские авуары в России в виде займов, инвестиций и т. п. составляют 800 миллионов фунтов. Один из доводов Извольского в пользу его плана с участием Архангельска, который понравился председателю бюджетной комиссии, состоит в том, что леса в России представляют громадную ценность, и их можно представить в виде залога для французских займов! Извольский напомнил мне, что мы торговали с Архангельском во времена королевы Елизаветы.

Кайо написал убедительное письмо своему защитнику Чеккальди, которое понравится его друзьям, но не освободит его от предъявленных обвинений. Чеккальди сообщил прессе ложные сведения относительно стоимости ценных бумаг в флорентийском сейфе, изобразив, будто так их оценил назначенный эксперт. Ценные бумаги еще не оценивали, и Чеккальди изобличил себя.

27 января 1918 г. Вчера у нас за ужином было двенадцать человек: новый посол Италии[476] с женой — она очень видная женщина с красивыми глазами, настоящая гранд-дама, высокая, грациозная и милая; он разумный и спокойный светский человек. Были также принцесса де Пуа, Ева Вимис, чета Фиппс, сэр Ч. Эллис (представитель Уинстона Черчилля). Супруги Рамзи пришли после ужина.

Сегодня я обедал у Жозефа Рейнаха; он хочет, чтобы во главе Версальского Верховного совета встал Жоффр. Он переговорил с Генри Уилсоном, которого он очень ценит и считает самым умным из всех знакомых ему британских офицеров. По его мнению, мы проявили большую слабость по отношению к большевистскому правительству в Петербурге. Уилсон объяснил ему, что Ллойд Джордж не мог поступить иначе; пришлось завязать с ними отношения под давлением Лейбористской партии.

Жозеф Р. думает, что Кайо арестовали слишком рано. Если бы его оставили на свободе, Боло, возможно, проглотил бы наживку, то есть сделал разоблачения, возложив вину на Кайо, в то время как теперь они оба в одной лодке.

Сообщают, что Кадорну отдадут под трибунал, отчасти из-за того, что часть его войск сложила оружие, отчасти из-за того, что он послал телеграмму, что проклинает их, а главное, из-за того, что он критиковал правительство, которое не обращало внимания на его жалобы на социалистов, которые разлагают войска.

В «Морнинг пост» от 24 января письмо Репингтона и последующая редакционная статья. Он, Хейг и Робертсон выступают за единый фронт, то есть французский фронт. Уилсон и Ллойд Джордж не придерживаются такого мнения. Какие ссоры начнутся в Версале! Кроме того, возникнут вопросы относительно японцев, Сибири и Архангельска. Такой план отстаивает Жозеф Рейнах; он вызвал одобрение Извольского.

Ужинал с Голдни, Де Салисом и сыном (военным), Дунканноном, который курсирует между Парижем и Версалем, и генералом Филлипсом, которого утвердили на посту главнокомандующего силами, подчиняющимися ставке в Париже. Не знаю, насколько обширен его округ.

Робертсон в «Крийоне»; у него бронхит. Я ходил его навестить. У него нет голоса.

28 января 1918 г. Ко мне приходил Маклаков. Он резко осудил любые наши отношения с большевистским правительством. Ленин и Троцкий наверняка объяснят такое отношение страхом и усилят свою пропаганду в Англии. На какое-то время Россия не станет помогать Антанте, но и Германии от нее никакой пользы не будет. В России — причем более или менее во всей стране — грядут голод, эпидемии, гражданская война и власть террора. Большевизм долго не продержится, а если мы будем поддерживать отношения с большевиками, то заслужим презрение всех более здравомыслящих русских, как сейчас, так и после войны. Германское командование, боясь, что их войска заразятся большевизмом, не осмелится проникать вглубь России, где свирепствует это заболевание. Маклаков хочет встретиться с Милнером, которого он знает и который приезжает сегодня вечером.

29 января 1918 г. Вчера поезд Ллойд Джорджа прибыл минута в минуту. Я передал ему несколько писем и немного поговорил с Милнером, который согласился увидеться с Маклаковым. Робертсону лучше, но он не поедет в Версаль; даже если бы он туда добрался, то не смог бы говорить. Выступать от их имени придется Хейгу.

30 января 1918 г. Итак, Смэтс выступил на заседании Географического общества и говорил о планах Германии в Африке. Судя по всему, он — весьма благоразумно — против того, чтобы что-то возвращать Германии, а о германской Восточной Африке он говорит так: «Преждевременное и неблагоразумное возвращение Германской Восточной Африки прежним владельцам может иметь последствия, которые затронут далеко не только Африканский континент. Позвольте мне выразить надежду, что земле, где потеряли жизни столько наших героев, никогда не позволят стать угрозой для будущего мирного развития мира». Браво, Смэтс! Так держать; и долой дураков, которые требуют возвращения!

Еще одна вспышка со стороны Альбера Тома, который выступает за совместное заявление стран Антанты об условиях мира. Любая попытка договориться по такой декларации приведет к разногласиям, спорам и недовольству. Наши союзники будут ожидать от нас, как от единственной европейской державы, которая удерживает вражеские территории, что мы заплатим за разбитую посуду, вернув Германии и Турции то, что мы захватили, чтобы заручиться согласием Германии на условия Антанты. Войну необходимо продолжать, и пусть голод, эпидемии, недовольство и забастовки медленно, но верно подтачивают германское высокомерие.

Робертсону вчера, после возвращения из Версаля, было гораздо лучше; ему все-таки удалось туда поехать, так что, полагаю, он пустил противникам кровь в первом раунде. Однако сегодня ему предстоит иметь дело с более сильными противниками и, возможно, ему уже не так повезет.