7 января 1918 г. Дж. вернулся с рассказами о мрачной атмосфере в Лондоне. Народ все больше недоволен из-за нехватки продуктов. Многие обвиняют во всем правительство. Банкиры уверяют, что только Америка способна предотвратить финансовую катастрофу, а мы должны заключить мир немедленно. Я спросил, готовы ли те банкиры, на которых он ссылается, выплачивать репарации за мир с Германией, что будет единственно приемлемым в настоящий момент.

Итак, лорд Рединг назначен послом в Вашингтоне и должен уйти с поста лорда — главного судьи. Что за превратности судьбы — и какая удивительная карьера!

8 января 1918 г. Из якобы надежных источников поступают сообщения: положение Хейга настолько шаткое, что он, скорее всего, падет.

Как написал бы Пипс[468]: между 5 и 6 часами пополудни является графиня Мюрат, дочь дельца, некоего Бьянки, торговавшего ценными бумагами. Она весьма обеспокоена и желает узнать, насколько правдив слух, переданный одним парижским журналом, «Эхо», и идущий из двух лондонских газет, «Обсервер» и «Уикли диспетч». Судя по нему, королевского посла отзывают, хотя высоко отзываются о его политическом и парламентском опыте, культуре, такте, и особенно остроумии. Пишут также, что его заменят на литератора Кру (маркиза), поскольку названный маркиз обладает всеми качествами, которые понравятся французскому народу, ибо, хотя он обладатель титула, он отличается демократичностью взглядов, а его редкое чувство юмора, которое так любят французы, сделает его неотразимым для них. Графиня побывала в доме принцессы де Пуа, где принимала участие в том, что французы, точнее, модные дамы называют «дегустацией», то есть пила чай или шоколад с пирожными, печеньем и прочими сладостями. Она поделилась с принцессой планами засвидетельствовать свое почтение супруге посла, поскольку та, как она слышала, собирается временно пожить на курорте на юге. Услышав это, принцесса посоветовала графине не откладывать, ибо она узнала из газет, что посла вскоре отзывают. Поведав все это и много другого, графиня испытала большое облегчение, узнав, что здесь ничего не известно о таких намерениях ни со стороны короля Англии, ни первого лорда Казначейства. Она собирается все рассказать своим многочисленным столичным знакомым и другим добропорядочным парижанам! А теперь, также в стиле Пипса, я, совсем не огорчившись из-за всех этих сплетен, отправляюсь в постель.

Полагаю, премьер-министр все же должен был заручиться поддержкой Лейбористской партии перед тем, как говорить, что судьба захваченных германских колоний должна решаться на мирной конференции. В свое время можно будет привести самые разные доводы в пользу того, чтобы не возвращать колонии Германии, но его слова наши союзники обратят против нас, если захотят уступок, которые Германия им предоставит, если мы предоставим конференции решать некоторые важные вопросы.

9 января 1918 г. Утром ослепительно сияло солнце и была оттепель, но во дворе и в саду лежит плотный снег. К обеду приходила Милли Сазерленд. Я посадил ее между Жюлем Камбоном и Хитон-Эллисом. Другими гостями были миссис Хитон-Эллис, Спирс и Генри Уилсон. Милли выглядела замечательно и была в хорошем настроении. Она остается в Париже и на следующей неделе, так как подождет здесь Аластера.

Мне не нравятся слова президента Вильсона о «целях войны». Альбер Тома, социалист, который был сторонником плебисцита, теперь переменил свои взгляды на Эльзас и Лотарингию и конфликтует с некоторыми «хорошими товарищами». Он вдается в тонкости.

Судя по вечернему выпуску «Тан», в сегодняшней «Таймс» дали опровержение известию о том, что посла в Париже отзывают.

10 января 1918 г. Думаю и надеюсь, что Ллойд Джордж найдет способ опровергнуть компрометирующие заявления о германских колониях; но послание Вильсона мне совсем не нравится. Что он имеет в виду под абсолютной свободой судоходства на морях вне территориальных вод как в мирное, так и в военное время? Под равенством условий торговли? И под двусмысленным пунктом 5, речь в котором идет о колониях? Он хочет, чтобы Россия стала торговой площадкой для Соединенных Штатов, и потому обращается с бандой Ленина-Троцкого как с людьми, достойными уважения.

Уверен, что Кайо обречен!

12 января 1918 г. Вчерашние вечерние дебаты продолжались 6 часов. В результате правительство получило большинство в 264 голоса, то есть 377 против 113: 85 социалистов, 22 радикал-социалиста и 6 представителей разных партий голосовали против правительства. Кроме того, 44 депутата отсутствовали, среди них Кайо и его приятель и защитник Чеккальди, Мальви и Вивиани. Социалисты либо преданы Кайо, либо, по-моему, неверно расценивают французское общественное мнение. Слухи, которые распространяют в кулуарах, о неминуемости ареста Кайо, кажутся преждевременными, но, возможно, они вскоре оправдаются. Говорят, в Банке Флоренции обнаружили сейф на имя мадам Кайо, в котором хранятся весьма компрометирующие документы.

13 января 1918 г. Здесь считают, что в Англии оказывают слишком много почтения крайним лейбористам и мистеру Гендерсону, а также его постоянным разглагольствованиям после Международной конференции в Стокгольме, Копенгагене и других местах. По-моему, в Англии больше, чем здесь, недостает сотрудничества шумных социалистов. Здесь они болтали; теперь они дискредитированы внутри страны и лишились силы в Палате депутатов. Они понимают, что в лице Клемансо они получили человека, который, не колеблясь, прибегнет к действиям против любых порожденных ими беспорядков. Они шумели из-за Кайо, но общественное мнение и в прошлом, и сейчас настроено против них, и они не смеют устраивать даже демонстраций. К сожалению, в Англии считаются с Альбером Тома. Он должен понять, что несет вздор о Лиге Наций и желательности встречи с le chers camarades Russes[469]. Подумать только, как безумно заблуждаются лидеры французских социалистов, если они в самом деле полагают, будто им удастся убедить русских большевиков, что они не правы, а также уговорить их прекратить произвол и начать новую жизнь.

С нас хватит, и более чем хватит деклараций о целях войны. Если страны Антанты попытаются состряпать коллективную ноту, в которой определят цели войны более конкретно, чем уже заявлено Ллойд Джорджем, Уилсоном и Пишоном, мы рассоримся.

14 января 1918 г. Кайо арестован. Не думаю, что социалисты и другие его приятели станут устраивать демонстрации в его поддержку. Кайо лежал в постели, когда к нему явился господин с mandat d’amener[470]; он протестовал, но все же подчинился. Когда его доставили в контору следственного судьи Бушардона, mandat d’amener сменился mandat de dépôt[471], и его увезли в тюрьму Санте. Его жена никого не застрелила и не застрелилась сама.