— Стой! — вдруг рявкнул наш капитан.

Затормозили на всем ходу; Том наткнулся на меня, на него налетел Сильвер. Мэй вскинул «стивенсон». Стрелять было не в кого — один разведзонд кружил впереди, изучая землю.

Мистер Смоллет обогнал нас и остановился возле навигатора.

Зонд пронесся туда-сюда над широкой прогалиной. Сплошь серый песок со скудными пучками резак-травы. Трава была хилая, и прогалина мне не понравилась.

— Назад, — приказал мистер Смоллет.

— Алекс! — возмутился Мэй. — Что за…

— Это — к Крису. Под коркой зыбун… Да, слушаю тебя. Ну, ты нам удружил. Понял, спасибо.

Зонд полетел вдоль проплешины, указывая дорогу. Мы ринулись дальше — чуть-чуть на подъем. Ноги отлично его ощутили. Врагу не пожелаю бегать вверх по склону.

Том тяжело дышал; сквозь биопластовую шерсть просачивались капли пота и скатывались по изуродованной маске. Вдруг лисовин споткнулся на ровном месте, мне пришлось его подхватить. С десяток метров я тянул Тома за собой, потом он вырвался.

— Не надо… я уж… как-нибудь, — хрипло выдыхал он слова.

У Мэя подвернулась нога; он чуть не шлепнулся. Хэндс забрал у него оружие. Нелегкая штуковина — штурмовой «стивенсон». Пилот с усилием закинул его за спину.

Разведзонд вел нас, то улетая вперед, то притормаживая и поджидая. Проклятая трава делалась выше и гуще. К счастью, она скользила по одежде, не разрезая ткань.

— Крис, расстояние и время, — потребовал мистер Смоллет у зонда. — Понял. Пятнадцать километров и сто десять минут.

Я посчитал; отлично бежали — по клятой траве, да еще зигзагами. Но предстоит почти вдвое больше, а скорость мы не удержим.

Стиснув зубы, рвались вперед.

— Александр, прикажите бросить оружие, — задыхаясь, попросил «бывший навигатор».

— Нет.

На что нам тяжеленная хреновина? Чистильщиков пугать? Коли за нас возьмутся всерьез, «стивенсон» не спасет.

Я понял, зачем нужна хреновина, когда Том поскользнулся на склоне холма, который мы пересекали наискось. Лисовин хлопнулся плашмя и укатился вниз — по камням и скользкому мху, похожему на размазанный яичный желток. Не так уж далеко Том и катился, однако подниматься не спешил. Приложился головой? К нему устремился разведзонд.

Мы остановились, Хэндс достал из-за пазухи банку с остатками тоника.

— Каждому по глотку, — он протянул банку Сильверу.

— Том! — крикнул мистер Смоллет. — Цел? А ну вставай!

Лисовин начал медленно подыматься.

— Юнга, шевелись, — приказал капитан и ответил на вызов с «Испаньолы». — Понял. Ч-черт…

Том сел на пятки, упираясь ладонями в яично-желтый мох. Худо ему, бедолаге. Меня самого поташнивало, а я куда выносливей.

— Иди вдоль склона, — велел Тому мистер Смоллет, принимая у «бывшего навигатора» тоник.

Лисовин не тронулся с места.

— Я спущусь? — предложил Мэй.

— Не надо. Сам пойдет. — Мистер Смоллет глотнул тоника и отдал мне. — «Стивенсон».

Хэндс передал ему оружие. Капитан направил ствол на Тома.

— Юнга, считаю до трех. Пошел! Раз.

Том завороженно глядел на нас снизу вверх.

— Два, — объявил мистер Смоллет.

— Том, вставай! — крикнул я, порядком тревожась.

Лисовин не шелохнулся. У капитана сурово сдвинулись брови.

— Три!

Стрелять не пришлось: Том вскочил и пустился по склону, забирая вверх. В общем, туда, куда надо.

Капитан сунул Мэю «стивенсон» и тоже кинулся бежать — Тому наперерез. Я бросился следом, слыша за спиной топот остальных. Не навернулся бы еще кто-нибудь.

Мистер Смоллет перехватил Тома, на бегу прижал к себе. Лисовин вырвался.

— Не смейте… это… делать, — вытолкнул из горла слова.

— Если ты свалишься, я тоже останусь, — ответил наш капитан, — и нас убьют обоих.

Том припустил резвей.

Коли опоздаем к старту, Чистильщики никого не пощадят, думал я. Оглушат и перенесут в город, как уже было, и отдадут перьевичкам. И Бена Гана сплавят им же, чтобы не вредил своим богам. Мистера Смоллета убьют первым и насладятся горем Юны-Вэл и лисовина. Когда казнят Юну-Вэл, Чистильщики упьются страданием моим и Хэндса… А сквайра в «камере жизни» не тронут. Он единственный доживет до спасателей, которых пришлют сюда Крис Делл и мистер Эрроу.

Прибыл еще один зонд. Он полетел впереди, осматривая дорогу, а старый закружил, изучая нас. Задержался возле Мэя.

— Отвяжись, — сердито бросил навигатор.

— Шагом, — приказал мистер Смоллет, выслушав сообщение с «Испаньолы».

— Алекс, я… — начал Мэй, не сбавляя ход.

— Шагом! — рявкнул капитан.

Мэй подчинился. Чем встревожены на корабле? Ах вон что: у навигатора лопнули сосуды в глазах, белки кровавые. Плохо дело. Я забрал у Мэя «стивенсон». Тяжелый, сволочь. Бдительный зонд сунулся мне в лицо.

— Кыш.

Зонд отвалил к Сильверу. Я тоже к нему подался. Сквозь хруст быстрых шагов расслышал дыхание — частое, всхлипывающее.

Хэндс положил ладонь Сильверу между лопаток.

— Не надо, — неубедительно попросил тот.

Хэндс задержал ладонь еще на несколько секунд.

— Рэль, позаботься о себе.

— Я люблю тебя, — тихо сказал пилот. Так тихо, что услышали только Юна-Вэл да я.

— Крис, время! — потребовал мистер Смоллет, прижал кнопку связи. — Понял. Семьдесят две минуты, восемь километров девятьсот пятьдесят метров.

Успеем — если бежать со всех ног. Если хотя бы просто бежать. Но мы выдохлись — и Хэндс, и Мэй, и мистер Смоллет. Том уже израсходовал силы, полученные от капитана, Юна-Вэл скоро потратит отданное Хэндсом.

Впереди были лысые горушки, окружавшие плато с «Испаньолой». По ним еще карабкаться вверх-вниз.

— Алекс, как Крис считает — по прямой? — спросил Мэй. — Или с учетом спуск-подъемов?

— Без учета.

— Так у нас длинней получается, чем у него.

Мистер Смоллет прижал кнопку связи:

— Слушаю тебя. Спасибо, родной, — он улыбнулся. — Крис посчитал до метра.

Дотошный Крис. Если б он еще как-нибудь сумел помочь…

— Бегом, — скомандовал наш капитан.

Хэндс толчком послал вперед Сильвера. Мэй хотел забрать тянущий к земле «стивенсон», но я не отдал:

— Дотащу.

Скучные коричневые горушки едва приближались. Мельтешащие в воздухе золотистые искры сливались в сплошную пелену, и я плохо видел. Тряс головой, моргал. Зрение прояснялось и снова тускнело. Да это же пот заливает глаза. Я рассердился на собственную тупость. Эдак вообще всякий ум отшибет, соображать перестану. А нам еще бежать и бежать, и надо не завалиться, не вывихнуть ногу. Вывих — это боль и ликующие Чистильщики… это смерть.