— И это помогло. Амберион облегчил мои страдания…И тогда я поняла, что была не права… — тихо сказала Пакс, стараясь не заплакать.

— Но вспышки гнева повторялись. Несколько раз в течение последующих дней… если бы это был кто-то другой, более раздражительный, то в этом не было бы ничего странного. Но такое поведение было необычным для Паксенаррион… той Паксенаррион, которую мы знали раньше. Мы пытались поговорить с ней об этом, делали скидки на то, что она ранена… И гном, и Адхиел считали, что раны Паксенаррион пытались залечить каким-то волшебным способом… и она, казалось, постепенно становилась прежней. Но такой слабой и изможденной…. впрочем, я уже говорил вам об этом.

Маршал-генерал долго хранила молчание, и Пакс со страхом ожидала, что она скажет.

— Понятно… Паксенаррион, а что вы сами думаете о своих вспышках гнева? Они возникали из-за того, что вас беспокоили раны? Люди, приходящие в себя после болезни или ранений, нередко бывают раздражительными.

Девушка покачала головой, вспоминая то, что произошло с ней:

— Я… не знаю. Я, в общем-то, не чувствовала себя как-то необычно, разве что несколько уставшей. Но если Амберион говорит, что я сердилась слишком часто, значит… Впрочем, я не знаю. В отряде герцога у меня всякое бывало, и я иногда тоже сердилась. Не могу сказать, что сейчас мой гнев был большим, чем когда-либо раньше.

— Мы боялись того, что плен у иунизинов даст возможность дьяволу Ачрии проникнуть в душу Паксенаррион, — сказал Амберион.

— Маловероятно, что это произошло. Правда, Паксенаррион? — спросила маршал-генерал.

— По крайней мере, я не почувствовала этого, маршал-генерал. Правда, нет… И я ведь сражалась во имя Геда, за его цели, как могла. И я понимаю, сердиться на кого-то — плохо. В другой раз я постараюсь сдержаться.

— Хм. Амберион, у вас были еще какие-нибудь заботы относительно Пакс?

Он улыбнулся, взглянув на девушку:

— Нет. Она не начала избивать лошадей, или проклинать людей, или лгать.

— Паксенаррион, я надеюсь, вы согласны с тем, что вам не следует ехать в Три Пихты…

Услышав это, Пакс, независимо от своей воли, ощутила растущий гнев; но она замаскировала его улыбкой.

— Вот и хорошо. Отдохните несколько дней; пусть наши хирурги осмотрят вас. Надеюсь, отдых и хорошее питание быстро вернут вас в нормальное состояние. Не начинайте тренировки, прежде чем я сама не предложу вам это. Возможно, вскоре мы попросим вас помочь инструктору в классе для начинающих.

Пакс вышла из кабинета маршал-генерала в смятении. Мысль о том, чтобы стать инструктором, приятно взволновала ее… Она легко могла представить себя в обществе студентов-новичков, ведь она уже работала с рекрутами в отряде герцога… Но вот предписанные дни отдыха ее не обрадовали. Хотя Пакс и устала до изнеможения, она по природе своей была неугомонна и не умела почивать от дел.

— Я склоняюсь к тому, чтобы сделать одну вещь, — сказала маршал-генерал, вынув из стола чистый лист.

— Что именно? — спросил Амберион, взглянув ей в лицо.

— Я собираюсь написать герцогу Пелану из Тсайи.

С этими словами Ариания достала перо, окунула его в чернила и начала писать.

— Пелану? Но зачем?

— Я полагаю, что с Паксенаррион что-то неладно. А мы все-таки знаем ее недостаточно хорошо. Она служила под командованием Пелана три года; возможно, он даст нам совет, как лучше вернуть ее в прежнее состояние.

— Значит, вы тоже почувствовали что-то необычное?

— Да. Может быть, не в той степени, как заметили это вы. Но мне показалось, это спрятано где-то глубоко в ней, оно пустило корни и будет расти день ото дня, отравляя Пакс. Честное слово, Амберион, это очень печальное зрелище! Она подавала такие большие надежды!

— Она и сейчас еще может многого достигнуть.

— Может быть, и так. Во всяком случае мы должны удержать Пакс здесь. И следить за тем, чтобы не был причинен вред кому-нибудь еще. Если же она уедет от нас…Единственное, что способно защитить ее душу от проникновения Ачрии, — это покровительство Геда. Так что охраняйте ее, Амберион.

— Я это делаю и буду продолжать делать.

Спустя несколько дней Пакс вышла во внутренний двор и увидела там знакомые цвета: три лошади с черпаками темно-бордового и белого цвета, с крошечными лисьими головками, изображенными на кантах, и знамя, которое держал какой-то незнакомец. Она остановилась, размышляя над тем, приехал ли герцог в Фин-Пенир сам, и если да, то с какой целью. Но у нее было срочное дело к тренеру, и она вынуждена была идти. Тем временем наверху, в кабинете маршал-генерала, состоялся разговор, предметом которого была сама Пакс.

Герцог Пелан смотрел в лицо маршал-генерала, не отрывая тяжелого взгляда. Его глаза были холодны, как морская вода зимой.

— …И вы хотите, чтобы я помог вам? После того, как вы не смогли защитить такого многообещающего воина?

Ариания вздохнула:

— Мы ошиблись, лорд герцог.

— Да уж, леди, действительно ошиблись! И не в первый раз, заметьте! Я думал, что никогда уже не буду так зол на вас, как тогда, когда из-за вашей глупости умерла моя жена. Но сейчас…

Он отошел в глубь комнаты. И стал прохаживаться взад и вперед возле очага. Полы плаща герцога развевались, он никак не мог успокоиться. Наконец, вновь подойдя к маршал-генералу, он наклонился к ней, перегнувшись через стол:

— Послушайте, леди, это дитя подавало такие надежды! Я не сталкивался ни с чем подобным за все тридцать лет сражений. Ваш собственный паладин подтвердил это в Ааренисе. Вряд ли вы когда-нибудь видели большую волю и мужество, чем у нее. Да, конечно, она, бывало, допускала ошибки… Но это были ошибки новичка, и Пакс не повторяла их дважды. Говоря честно, мы вовсе не хотели потерять ее. Просто я считал, для нее самой будет лучше, если она займется более благородным делом, чем у нас. Для воина у Пакс слишком мягкое сердце. Я был рад узнать, что она хочет отправиться к вам, чтобы тренироваться. Я надеялся, она сможет стать рыцарем, причем вполне достойным. Но затем… — Герцог вновь гневно посмотрел на маршал-генерала.

— О, мой лорд, мы думали… — начал было Амберион. Но герцог прервал его, не дав договорить:

— Вы “думали”!.. Да вы вообще никогда ни о чем по-настоящему не думали. Вы хотели сделать из Паксенаррион паладина, но вместо этого вовлекли ее в беду. И все это притом, что вы даже не смогли помочь ей. Вы, последователи Геда, считаете меня недостойным, ставя свое содружество превыше всего. Но я знаю, в отличие от вас, что нельзя выпускать на поле боя плохо тренированных рекрутов. Удивительно, что у вас вообще еще остались паладины, если вы так разбрасываетесь своими людьми.

— Да нет же, герцог Пелан. Мы не отпускаем их от себя плохо тренированными. Но в случае с Паксенаррион… — начал маршал Феллис.