– Ни ты, ни кто другой не мог уже ничего поделать. Для себя он уже всё решил.

На этом мы вышли и присоединились к скорбящим.

Терри, такой большой, лоснящийся, крикливый в этом зале, как будто съёжился, уменьшился в размерах. Он не был похож на себя даже больше, чем Билли. Это был не Джус Терри. Спокойная, но мощная враждебность, исходящая от Сьюзен Гэллоуэй в его сторону, была почти осязаемой. Как будто мы вернулись в детство, и Терри как старший несёт ответственность за то, что случилось с её малчиком. Мы с Билли как-то избежали её гнева за смерть сына. Тем более заметной была её почти животная ненависть к Терри, как будто он был основной разрушительной силой в жизни Эндрю Гэллоуэя. Казалось, что Терри стал олицетворять для неё мистера Гэллоуэя, Полмонта, Дойлов, Гейл, всех, кого она могла ненавидить.

И вот я в поезде, смотрю в окно. Состав остановился. Я взглянул на надпись на платформе:

ПОЛМОНТ

Я отвернулся и уставился в «Геральд», который прочёл уже трижды от корки до корки.

18.21

Снимай с неё штаны! Снимай с неё ботинки!

В такси Рэб слышал, как Терри что-то бормотал про Энди Гэллоуэя, друга его брата. Рэб его отлично знал, хороший был парень. Его самоубийство всем омрачило существование, особенно Терри, Билли и, наверное, Карлу Юарту. С Карлом, правда, вроде всё путём, во всяком случае было раньше, а о друзьях своих он, может, и не вспоминал никогда.

Странные у Голли были похороны. Там были люди, про которых и не подумаешь, что они знали Голли. Гарет, например. Они с Голли вместе работали на озеленении. Рэб помнил слово Гарета:

– Все мы похожи на болотистые такие пруды, мутные воды стоят слоями до дна, а самые глубины приводят в движение никому не понятные подземные течения.

Этим, решил Рэб, он хотел сказать, что в душу не залезешь и до конца никого узнать невозможно.

В гостинице Катрин сразу шлёпнулась на кровать и мгновенно отправилась к Морфею.

– Так, Рэб, помоги-ка мне её уложить, – сказал Терри, – сними с неё ботинки.

Рэб устало подчинился и ловко стянул одну туфлю, Терри грубо скинул другую, отчего Катрин поморщилась, не открывая глаз.

– Помоги штаны с неё стянуть…

Рэб почувствовал, как в груди у него отчего-то забурлило.

– Оставь её в покое, не надо снимать с неё брюки, просто накинь покрывало.

– Я ж не насиловать её собираюсь, это чтоб ей удобней было. Я-то и без этого найду кому присунуть, – хмыкнул Терри.

Рэб остановился как вкопанный и посмотрел ему прямо в глаза.

– Что ты, ёб твою, хочешь этим сказать?

Терри покачал головой и улыбнулся в ответ.

– Да эта твоя малышка, Шарлин. Что за игры, Рэб? Я чего-то не пойму. Может, ты расскажешь.

– Не суй свой нос, ёб твою…

– Да когда суну, будет уже поздно.

Рэб сделал шаг вперёд и толкнул Терри в грудь, тот упал на неживую Катрин, певица застонала под его весом. Терри вскочил на ноги. Он был в ярости. Один Биррелл сегодня его уже ёбнул, и этот сучий номер два получит за обоих. Рэб оценил предзнаменования и быстро ретировался, Терри пустился за ним. Рэб выскочил из номера и помчался не вниз, а вверх по лестнице. Катрин нетрезвым голосом вопила им вслед:

– Ребята, что вы делаете? Что вы затеяли?

Терри хотел втоптать гондона Биррелла в землю. Давно уже пора было это сделать. Когда он рванул вслед за Рэбом, в его воспалённом сознании братья Бирреллы были уже неразделимы. Когда добыча заходила на поворот, Терри потянулся, чтоб схватить его за ногу, но потерял равновесие, лишился опоры и опрокинулся через перила в лестничный пролёт. Чтоб не сверзиться вниз, Терри бешено схватился за балясины с обеих сторон. К счастью для него, пролёт был очень узкий, его пивное брюхо застряло в нём.

ВОТ ОН ПИЗДЕЦ

ВОТ КАК ОНО ВСЁ КОНЧАЕТСЯ

Терри подвис вниз головой между двумя пролётами, сердце его бешено колотилось, а пятнадцатью метрами ниже блестел полированный паркет гостиничного холла.

ВОТ ОНО

ВОТ ТАК ВСЁ КОНЧАЕТСЯ

Тут перед взором Терри вспыхнуло изображение, будто на полу мелом обвели тело поменьше, показывая ему, где падать, где лучше всего принять смерть. Это был силуэт Голли.

ВОТ МЫ И ВСТРЕТИМСЯ

ДАВНО ПОРА, ТОГДА ЕЩЁ

Рэб осторожно спустился и оценил плачевность состояния Джуса Терри: друг его висел вниз головой, зажатый между деревянными перилами:

– Рэб… – прохрипел Терри, – помоги!

Рэб холодно посмотрел на Терри и испытал исключительно злобу, которая хлынула на него через лупу более чем десятилетие наслаивавшихся мелких унижений, и лупой этой была плотная кудрявая рожа Терри. И Шарлин… девочка достойна лучшего, нуждается в понимании, а ей придётся всю жизнь выслушивать, как будут ухмыляться в усы и высмеивать её проблемы подобные Терри упёртые упыри, которые оценивают женщину исключительно по тому, насколько быстро она раздвигает ляжки. Помочь ему? Спасти грёбаного Лоусона?

– Ах помочь тебе? Ща я тебе помогу, ёб твою. Вот тебе рука помощи, – Рэб протянул руку.

Из своего весьма авантажного положения вниз головой Терри ошеломлённо смотрел на приближающуюся к нему руку. Но он-то держится обеими руками и не может отпустить. Как он схватился? Как ему… Терри готов был уже объяснить свои затруднения, когда, к своему ужасу, заметил, что рука сжимается в кулак и с внушительной скоростью движется через перила прямо в его обрамлённое лицо.

– ВОТ ТЕБЕ РУКА ПОМОЩИ, СУКА! ХОЧЕШЬ ЕЩЁ? – заорал Рэб.

– БЛЯ… СУУУКАААА…

– Что значит Биррелл? Биррелл значит бизнес. Помнишь, да? Вот тебе, сука, бизнес, ёб твою! – Рэб снова двинул кулаком по пьяной Терриной роже.

У Терри пошла кровь носом, в голове помутнело. Его вытошнило, блевонтин пролетел вниз и расплескался по холлу.

– Рэб… харэ… это ж я… я соскальзываю, Рэб… ща упаду… – кряхтел Терри, отчаянно давя на жалость.

– БОЖЕ МОЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ТЕРРИ? ЧТО ТЫ С НИМ ДЕЛАЕШЬ? – завопила стоящая этажом выше Катрин.

Сигнал тревоги от Катрин и беспомощные мольбы Терри привели Рэба в чувство. В панике он обхватил Терри за бёдра и стал тянуть. Катрин, подбежав, взялась за ноги, и чтоб подстраховать, и чтоб самой удержаться. Терри упёрся руками в лестницу и тоже стал отталкиваться, старательно пробивая себе путь к свободе. Раскорячившись для безопасности, как лягушка, он выпрямился и оказался наконец по нужную сторону перил. Терри не мог отдышаться.

Он поблагодарил себя за годы злоупотребления пивом и жареной пищей. Без них он бы точно свалился и разбился бы насмерть. Будь он поменьше, будь его тело вместо праздной лени и злоупотребления отточено физическими упражнениями и диетами, сейчас он был бы уже мёртвенький, решил Терри. Будь он поменьше.