Он бы что-нибудь сделал, он бы спас её. Он такой сильный.

– Мы сообщили ему, он сказал, что ему всё равно, – соврала Ольга Викторовна.

Всё, он не придёт, он не любит её и не хочет. Если бы она умерла, его бы это не тронуло.

– Не смей ему звонить, – прошипела мать Юле.

Но Диане становилось только хуже, и врачи уже начали разводить руками, она почти не приходила в сознание. Глеба тоже больше не звала, лежала, как мёртвая.

Юля вышла из больницы, смотреть, как умирает сестра, она больше не могла. Мать сказала не звонить Глебу, но у неё и телефона то его нет. Ладно, она съездит к нему в офис или домой, где-нибудь найдет.

У Глеба было совещание, когда в дверь постучалась растерянная секретарь.

– Глеб Александрович, там девушка очень вас просит по срочному делу, я ей сказала, что вы заняты, но она настаивает. Сказала, что её зовут Юля.

Глеб извинился и вышел.

– Юля? Что случилось такого срочного?

– Диана умирает. Она попала в аварию, она в больнице и всё время зовёт тебя.

Глеб побледнел.

– Влад, – крикнул он в дверь, – доведи совещание до конца.

Узнав адрес больницы, Глеб прыгнул в машину и рванул с места. Юлька помчалась за ним, но быстро отстала, её машина не была такой быстроходной.

Глеб летел со всей скоростью. Господи, только не забирай её, второй раз он этого не переживёт. Эллу не спас, Диану спасти обязан. В больнице были не приёмные часы, но Глеб сунул деньги, и его пропустили. Он вихрем ворвался в палату, и рухнул перед кроватью на колени. Он нашел её руку, такую тоненькую, и прижал к губам.

– Девочка моя, как же так?

Диана открыла больные глаза. Он ей привиделся? Она в бреду? Но нет, он целует её руку, гладит волосы, и ей становится так хорошо.

– Ты всё-таки пришёл.

Он уже видел такую картину, он на коленях, целует холодеющие руки. Но это не подъезд, это больница, здесь врачи, да и Диана хоть и бледная, но печати смерти на лице нет, нет кровавых пятен, открытой раны, она живая, тёплая. В последние минуты жизни у Эллочки заострились черты, потемнели глаза, Глеб облегчённо вздохнул, этих признаков у Дианы не было.

– Как я мог не прийти? Малыш, ты должна поправиться.

– Мне сказали, что ты не хочешь меня видеть.

– Бред какой. Как ты могла такое подумать? Мне никто не сообщил, иначе, я бы давно был здесь.

Из глаз Дианы полились слёзы.

– Я разбила твой подарок, прости меня.

– Ерунда, главное, что с тобой всё хорошо. Тихо, малышка, тихо, не плачь. Я рядом.

Малышка? Он назвал её малышкой? Это обращение давно забыто и похоронено вместе с Эллой, ни одну женщину он больше так не называл, никогда. Малышка у него была только одна. Что это с ним? Как вырвалось у него это слово?

А через час в палату зашли Дима и Ольга Викторовна и остановились, как вкопанные.

– Ты? Что ты здесь делаешь? – чуть ли не закричала мать Дианы. – И почему ты в верхней одежде? Здесь лежит больной человек.

Глеб со злостью, стянул с себя куртку и швырнул её на пол.

– Ну ка, пойдём, выйдем. Пару слов надо сказать.

– Не уходи, – испугавшись, схватил Диана его за руку.

– Я вернусь, не бойся.

– Какого хрена вы мне не сообщили? – накинулся он на них, едва они вышли за дверь.

– Не матерись, ты в больнице всё-таки. Как ты вообще узнал?

– Значит девочка хочет меня видеть, зовёт меня, а вы ей в ответ, что я такая скотина, прийти к ней не желаю? Да? Таковы у вас методы лечения?

Глаза Глеба сверкали, он ещё долго их отчитывал в таких жёстких выражениях, что Ольга Викторовна никогда потом не смогла ни простить, ни забыть его слова.

– Кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать?

– Мамаша, с вами иначе разговаривать невозможно, вы только так слышите.

Дима, облокотившись о стену, молчал. Всё-таки никак ей не забыть своего бывшего мужа. Чтобы он не делал, она всё равно хочет Глеба. Умчалась куда-то в день свадьбы. Он приехал за ней, с цветами, со свидетелями, они долго звонились в дверь, потом начали её искать. А она куда-то понеслась и разбилась. И вот теперь ей нужен Глеб, а не тот, за которого она планировала выйти замуж. Мучительно.

Глеб пообщался с врачами, оплатил Диане отдельную палату люкс, дал денег санитарке, чтобы лучше убирала ей помещение, принёс медсёстрам конфеты. Как всегда, деловой, решительный, он, казалось, вдохнул во всех жизнь, и все забегали вокруг Дианы. Домой он смог уехать только поздно вечером, убедившись, что ей ничего не угрожает.

Перекинув все дела на Влада, Глеб уже с утра был в больнице. Диана проснулась в палате люкс, вокруг неё были букеты цветов. Еще вчера она, кажется, умирала, а теперь была чуть ли не готова встать с постели. Она протянула руку и выдернула из букета розовый пион и поднесла к лицу, он здесь, с ней, на стуле лежит его куртка, он заботиться о ней. Как он смог принести такое количество цветов за один раз? Хотя попросил, наверное, кого-нибудь из персонала помочь. Глеб зашел в палату со стаканчиком кофе в руке, увидев, что она проснулась, улыбнулся своими ямочками. Диана попыталась приподняться, но у неё не получилось.

– Ну-ну, лежи, детка.

Глеб поставил кофе на тумбочку и присел к ней на кровать.

– Что это ты вздумала устраивать автогонки? В ЗАГС спешила? Дмитрий меня просветил, что это было в день вашей свадьбы.

– Наоборот, убегала от замужества.

– Правильно, пустое это дело. Но автогонки ни к чему, приехала бы ко мне, я б тебя спрятал от назойливого жениха.

Как спокойно, с улыбкой, он это говорит. Совсем не ревнует её, равнодушен к тому, что она чуть не вышла замуж за другого. Но вот он наклоняется, целует её в бледные губы, и у неё снова кружится голова от этих прикосновений.

В палату постучали, вошёл Дима со своими хризантемами, и сразу опешил. Розы, пионы, гортензии, нежные ирисы, а на кровати сидит его конкурент и держит Диану за руки.

– А, Димитрий, – воскликнул Глеб, увидев его, – с цветочками? Какой молодец. Только ваз нету, я купил определённое количество, на твои букеты не рассчитывал. Но, может, сам сможешь организовать?

Чего он всё время над ним издевается? Не будет он обращать на него внимание, он к Диане пришёл.

– Как ты