Спотыкаясь, я двинулся вдоль стены. Под ладонями было что-то холодное и скользкое, наверное, сплав какой-то. Я двигался уверенно. Ну, еще чуть-чуть. Совсем немного... А вот и заветная дверь.

Я рванул ручку на себя. Но, видимо, что-то перепутал. Я оказался в душевой кабине. Впрочем, это было даже лучше. Я опустился на колени. Боги, какой гадостью меня накачали бесы? Что же так плохо? Во рту – точно биологическая фабрика взорвалась, в желудке явно рванула атомная станция. И меня вывернуло.

Кажется, на мгновение я потерял сознание, потому что очнулся на каменном полу, скорчившимся в три погибели. Вот это да. Вот это ужрался. Стыдобушка. Я приподнялся, посмотрел на дело своего желудка, включил воду и смыл все это безобразие. Потом я сунул голову под струю холодной воды и несколько минут так стоял.

Стало намного лучше. И сразу захотелось есть.

Я потряс башкой, вырубил воду и вышел. Интересно, а зачем в таком маленьком эсминце душ? Сколько здесь предполагается пилотов? И уж не секретная ли это модель?

Мы летели и, видимо, уже давно.

Я тупо воззрился на Аллану, сидящую за пультом управления:

– А это... а граница?

Кеннек сжался в комок, и я видел, как по лицу беса ползут скупые слезы. Да что здесь, черт возьми, происходит?!

– Она ему чуть яйца не отрезала, чтобы он насвистел пароль и дезоден... дездон... Тьфу ты, и расщепил на время границу. Это секретные знания шпиков и выпускников Летной академии. Таким образом Чужие в Империю и засылают диверсантов.

Я очумел. Это что же, пока я там на полу корячился, моя разлюбезная Аллана...

И тут до меня дошло. Что?! Она хотела отрезать бесу... Я нервно сглотнул. О боги, а я-то, наивный, полагал, что рядом со мною путешествует сельская дурочка, которая предполагает, что дети всегда берутся из пробирки.

– Эй, док, да ты чего? Классная у тебя медсестра. Быстро этого шизика усмирила.

– Да... – сказал я, конечно. – Дэвид, выйди на минутку.

– Как знаете... – пожал плечами парень и удалился.

– Что все это значит? – Меня начало колотить.

– Ты же хотел нелегально пересечь границу – пожалуйста. А этого рогатого засранца я должна сдать Внешней Разведке. Он слишком много знает. Мы-то голову ломали, как это Чужие свободно через границу шастают. А их этому специально в академиях обучают. Представляешь, какая поднимется буча. Скандал – на скандал. У нас заговорщики, у них профессиональная подготовка преступников.

Кеннек отвернулся.

– И куда мы летим?

– К императору.

– Слушай, Аллана. Все это замечательно, но неужели до тебя не доходит, что пребывание в обществе существ с душой меняет вас имперцев? Ты не находишь, что сильно изменилась за последнее время? Где твоя здравая логика? Что, думаешь, тебя встретят с распростертыми объятиями? Да тебя в клетку посадят, для опытов. Ты дольше всех контактировала с землянами. Ты заразилась эмоциями сильнее всех. А вдруг на вас это действует как инфекция? Да ты еще и у Чужих побывала. Ты же сейчас не просто гражданка, но носительница опасного вируса. Не знаю, как у вас, но у нас прокаженных сжигали или изгоняли из городов.

Кеннек прислушивался к нашей речи.

– Проклятие! – И Аллана ударила рукой по пульту управления. – Я не могу работать в таких условиях!

Я подошел к журналистке. На радаре за нами летели две мигающие точки.

– А это что такое?

Аллана, видимо, не глядевшая до этого на радар, ойкнула:

– У нас кто-то на хвосте!

– Естественно, – буркнул Кеннек. – А вы что хотели? Это вам приз тащат. Деньжищ отвалить желают, бочки три, не меньше. В спонсорах – патрульные пограничные службы.

– Да ты что, гнида, не тот пароль просвистел? – Аллана кинулась к связанному бесу с кулаками.

– Ну почему? – пожал плечами Кеннек. – Я вообще никогда не вру. Из принципа. Просто на каждое размыкание государственных границ выдается еще и лицензия, которой у меня нет.

– Хорошенькое дело! – рявкнул я, усаживаясь за пульт. – Зря ты ему, Аллана, гм... кастрацию не сделала.

– Кеннек, – это я уже обращался к бесу, – а скажи-ка, друг, много ли у нас еще топлива?

– Не хочу вас расстраивать, – вздохнул бес. – Хотя, до ближайшей планеты мы еще дотянем.

– И то хорошо, – сказал я.

Бесы на хвосте. Мы всюду преступники – красота! И топлива только до ближайшей планеты.

– Аллана, а что же нас имперские службы не защитят? Мы же на территории твоей родины, не так ли?

– Да откуда я знаю? – вздохнула журналистка. – Возможно, из-за скандала, вызванного нашей эмиграцией, патрульные службы просто ведут наблюдение. Один раз так уже было во время идеологического противостояния триста лет тому назад. Тогда четыре крейсера Федерации пересекли площадь трех графств и были сбиты при попытке вновь пересечь границу уже Королевства.

Боги, как ни крути, а обложили нас всюду! Что же теперь делать-то?

Сбежали, называется! Попали прямо в тиски. А ведь Ырккры говорил, предупреждал, что нужно просто немного подождать и нас телепортируют на Землю. Что же я не поверил порядочному офицеру? Положился на свою интуицию, не продумал ничего, не просчитал. Действовал как бог на душу положит. Вот бог и положил... И на меня, и на мою душу.

Ладно, на планету мы всегда успеем. Все равно нас там местные чекисты уже ждут, наручники смазывают, камеры для политзаключенных проветривают. Неужто я опять упустил свой шанс? Нет, быть того не может! Как там говорил учитель Ким: «Нужно слиться с сознанием дракона, и тогда высокое и низкое, близкое и далекое сольются в одной точке». Вот и проверим.

Я вдохнул воздух через нос, задержал дыхание и шумно выдохнул ртом: «Ом».

Ну, с богом!

Через мгновение я почувствовал, что врастаю в тело нашего космического кораблика, я ощутил, как стремительно растут мои кости, как мое тело увеличивается в размерах.

И сознание начало меняться. Полностью.

Неожиданно я понял, что вселенная никогда не была безвоздушным пространством. Нет, под нами плыли не мертвые парсеки зияющей бездны. Это было живое существо, единый организм. Я знал, что внутри меня находятся Аллана, и Дэвид, и тот бес, которого я спас на гонках, но это ровным счетом не имело никакого значения.

Я вдруг понял, что времени не существует. Есть только цель и пути ее достижения. И ничего более. Я должен был вернуться на Землю. И все. А потом я уже не помнил даже, куда и зачем лечу. Знал, что просто должен.

Звезды свивались в галактические кольца – они были молекулами Великого Дракона, внутри которого я летел. И сам я был драконом, только маленьким. Это все равно, что признать микроб ангины личностью и индивидом, который ассоциирует себя с больным человеком. Со стороны кажется, что полный бред, но на уровне эмоций – потрясающее чувство. Я был внутри и снаружи, странное ощущение единения мира захлестывало меня, кружило в вихре странных воспоминаний. Мне чудились какие-то горные утесы, драконы, летающие вокруг, и сияние шаров – девяти прозрачных сфер. И мир был наполнен странной музыкой. Я думал, вернее точно знал, что нахожусь сразу в нескольких местах одновременно, и полет этот на самом деле был лишь ритуалом соединения духа, души и тела.