Валка с каждым днем сияла все ярче. Доктор попала в родную стихию, и ее радость была заметна всем. Я раздумывал, почему схоласты ее терпят. Они знали, что она тавросианка. Быть может, недооценивали точность ее памяти, а может, в глубине души хотели, чтобы тайны их библиотеки вышли наружу.

Кто знает? Я не спрашивал ни Арриана, ни Имларроса, ни даже Гибсона. Нам позволяли читать и изучать, предоставляя столько времени, сколько нам заблагорассудится. Никто ничего не запрещал, никто нас не вызывал.

Прошел год, затем другой.

Пока мы с Валкой с помощью Гибсона и Варро перелопачивали архив Гавриила, солдаты наслаждались заслуженным отдыхом. Как мне потом сказали, узнав новости, весь «Тамерлан» ликовал. А когда Корво сообщила, что дни, проведенные на Севрасте, зачтутся в срок службы, ликовал вдвойне. Из-за войны со сьельсинами обязательную двадцатилетнюю службу заменили на пожизненную, но все солдаты все равно считали дни в надежде, что бесконечная война однажды закончится.

Генерал-губернатор позволила разбить лагерь на Фессе – одном из необитаемых островов архипелага. Первые отпускники разместили там сборные казармы и служебные постройки, рассчитанные на одновременное пребывание до пятисот взводов. Каждая группа оставалась на острове полгода: солдаты купались, рыбачили и охотились в местном лесу. Небольшим группам было позволено плавать – в прямом смысле – с Фессы на соседние острова: Рачу, Джару и Гурру, жители которых были рады принять по полсотни солдат, готовых поделиться военными историями и звонкой монетой. Не знаю, сколько незаконнорожденных детей появилось у рыбацких дочек за эти годы, но, когда пришел мой черед посетить Фессу, я нередко видел девушек, втайне входящих в казармы или уединяющихся с солдатами под деревьями на часок или на целую ночь. До сих пор на Ээе можно услышать, как кто-нибудь с гордостью хвалится, что в его жилах течет кровь солдат Марло.

Кровь Дьявола.

Дьявол… Так меня прозвали с рождения, а потом стали звать императорским Демоном в белом. Но я встречал настоящих демонов – сьельсинов и машины.

Я не такой, как они.

Архив Гавриила скорее напоминал не архив, а кладовку. Артефакты со Старой Земли, о которых престол и Капелла предпочли забыть, были сложены как попало, без присмотра.

Но мы нашли документы, отчеты техников службы Авалона, датированные первым тысячелетием, а также дневники мужчин и женщин, штурмовавших великие пирамиды машин на Земле. Даже они были запутанными. Поврежденные микропленки, изъеденные временем копии страниц, откуда были удалены целые абзацы, в то время как оригиналы были либо утрачены, либо спрятаны в других папках архива. Во многих говорилось о прикованных к постелям телах, соединенных вместе проводами. О целых хранилищах тел, жизнь в которых поддерживалась только при помощи внутривенного питания.

Матрицы.

На блеклых фотографиях можно было видеть надутые тела и распухшие от странных опухолей трупы. Они напомнили мне о Братстве, ужасном создании с многочисленными ветвящимися руками. Слишком много рук. Слишком много локтей. Неудачный генетический эксперимент? В других докладах описывались пустые города и континенты. Вся Земля была опустошена, чтобы заполнить жуткие пирамиды.

Ни в одном из документов не объяснялось зачем.

Я уже говорил, что архив Гавриила опоясывал основание шахты огромной библиотеки, но это лишь упрощение. От главного кольца ответвлялись, подобно спицам колеса, коридоры, что вели во внешние хранилища и отсеки, входы в которые были запечатаны. Схоластам потребовались месяцы, чтобы открыть их, не потревожив реликвии. Но в тех залах мы не нашли ничего нового.

Я испытывал разочарование. Валку же это не беспокоило. Прошло три года, а ее рвение ничуть не ослабло. Пока я блуждал по залам архива Гавриила, занося на карту все боковые проходы и повороты, она терпеливо, в течение долгих часов листала страницы документов, сидела на ржавом табурете, просматривая микрофильмы и открывая одну ячейку хранилища за другой. Она даже не замечала, что меня нет рядом.

– Подумать не могла, что у мерикани было столько внеземных колоний, – сказала она как-то, отвлекаясь от распечатанного на прозрачной бумаге досье. – Пятьдесят две! И всех их можно было достичь на субсветовой скорости!

Я поднялся с пола. Глаза устали от чтения, мысли рассеивались после трудового дня.

– Пятьдесят две? – Количество показалось мне знакомым. – Это число уже где-то всплывало.

– Дочери Колумбии, – ответила Валка, не отвлекаясь от работы. – Их было пятьдесят две. Другие… ну, вы бы назвали их деймонами. Впрочем, anaryoch кого только так не зовут.

Другие деймоны.

Другие дьяволы…

– По одной на каждую колонию? – Я встал за ее спиной, скрестив руки.

– Олимпия, Денвер, Балтимор, Атланта… – перечисляла Валка, не читая, – по крайней мере, не то, что было написано на открытой перед ней странице. Я не видел ее лица, но по интонации понимал, что она цитирует прочитанное прежде. – Юта, Йеллоустон…

– Йеллоустон я знаю, – перебил я. – Теперь она называется Ренессанс.

– Эпсилон Эридана, – назвала Валка главную звезду этой системы. – Недалеко от Старой Земли. – Она перемешала прозрачные страницы на столе. – На месте многих этих колоний впоследствии воздвигли имперские города. Ваш Авалон – одна из немногих внеземных колоний, не основанных мерикани. Остальные вы отбили у машин.

Авалон был родиной дома Авентов, куда бежали короли потерянной Британии, изгнанные со Старой Земли неизвестным врагом еще до захвата планеты мерикани.

Наши исследования были полны таких диалогов. Не проходило дня, чтобы мы не цеплялись за какую-нибудь мелкую, но интересную подробность. Я рассчитывал найти упоминания о людях и исторических местах, о которых знал. Но в документах не было ничего ни о Марке Аврелии, ни об Александре. И я задумался, не настолько ли коротка была продолжительность жизни людей в те времена, что их оценка времени не совпадала с нашей. Цезари казались им столь же древними, как мне – Вашингтон и Фелсенбург, притом что между мерикани и мной прошло в десять раз больше времени, чем между античностью и мерикани.

Я все сильнее удивлялся, как вообще удалось сохранить хоть что-то. В архиве не нашлось голограмм Земли и ее уничтожения, – полагаю, такие реликвии хранились в цитадели Капеллы на Веспераде или других их владениях. Но нашлись упоминания о доме Авентов – тогда еще Виндзоров – и их попытках сберечь земную историю. Об экспедициях в Рим, Лондон, Вашингтон – в этот раз совершенно точно город, а не престарелый лорд с картины. В Иерусалим, Константинополь, Пекин, Токио, Сингапур и так далее. Я нашел отчеты об эвакуации библиотек и музеев. В одном документе говорилось о том, как Авалон помог Католическому музею по кирпичику перенести весь их священный город с Земли на Каритас, где он до сих пор стоит в своей средневековой красе.

Эта подробность лучше других указывала на связь древних легенд с настоящим. Адораторы Католического музея жили и под Красным Зубцом – горой, у подножия которой стоял город Мейдуа. Когда я был маленьким, Гибсон о них рассказывал… Благодаря его рассказам я узнал цитаты Мильтона и Данте, когда их произносил Кхарн Сагара.