— Сомневаюсь, чтобы ради такого пустяка Кромвель скакал прямо в Уивенго, Мария. Нет, думаю, нам надо взять себя в руки и держаться того, что дорого нам обоим.

Мария поспешила на кухню, чтобы дать распоряжения Бреннан и Нэнси, а Стафф снова стал качать на колене их наследника с волосами песочного цвета.

— Материнство и свежий деревенский воздух сделали вас еще красивее, леди Стаффорд, — сказал Кромвель, кланяясь и целуя ей руку.

— Материнство и Уивенго, во всяком случае, сделали меня счастливее, мастер Кромвель, — спокойно ответила она.

— Вы, Стаффорд, как всегда, выглядите хозяином жизни, — заметил коренастый министр, когда они провожали его в гостиную, куда были поданы вино и свежий сыр. — Очень милое пристанище, — сказал он, быстро обежав глазами комнату.

— В каком-то смысле пристанище, Кромвель, но для нас это родной дом. У нас с Марией нет ни малейшего желания вернуться ко двору и жить там постоянно, — сказал на это Стафф, сразу ощетиниваясь, как только увидел чопорное, непроницаемое лицо ближайшего советника короля.

— В таком случае будем надеяться, что это и не потребуется, лорд Стаффорд. Но я доставил вам весьма печальную весть и надеюсь, что она не оставит равнодушной сестру королевы.

— Печальную весть? Анна здорова? Только бы ничего не случилось с ее младенцем! — У Марии перехватило горло.

— Увы, как ни горестно, но у королевы случился выкидыш, и…

— Нет-нет, этого быть не может! — вскрикнула Мария, а Стафф склонился над нею, обняв за плечи своими могучими руками. Кромвель впился в эту трогательную сцену своими пронизывающими глазками.

— Мне очень жаль, миледи, но не было возможности смягчить для вас эту весть. Представляется, что выкидыш был вызван ужасным происшествием с Его величеством. На пятнадцатой неделе беременности королевы Его величество, в полном доспехе, участвовал в турнире в Гринвиче. Когда противник выбил его из седла, боевой конь всем своим весом рухнул на короля. Страх сковал придворных, ибо он почти два часа пролежал без сознания — мы уж подумали, что государь умирает.

Мария теперь сидела, отстранившись от Стаффа и не сводя залитых слезами глаз с Кромвеля.

— Когда ваш дядюшка Норфолк принес эту печальную весть королеве, у нее начались преждевременные схватки, и она родила мертвого младенца. Мужского пола.

— Господи, спаси и помилуй нас в таком случае, — пробормотал Стафф, Мария же не сказала ничего, ей не хватало слов.

— Когда Его величество очнулся и услышал о мертвом сыне, он ворвался в покои королевы и закричал что было сил…

— Разумеется, Кромвель, мы вполне представляем себе, что мог сказать Его величество, — перебил его Стафф.

— Да-да, конечно. И вся эта ужасная сцена произошла как раз в тот самый день, когда хоронили Екатерину Арагонскую, принцессу Уэльскую. Король еще до того застал королеву Анну и ее фрейлин, когда они веселились, нарядившись в платья самых веселых расцветок — желтые, в основном, — как только услыхали о том, что принцесса умерла в Кимболтоне. И теперь, после утраты сына-наследника, король обвинил ее в колдовстве. Многим придворным он говорил, что Бог наказывает его за то, что он столько лет поддавался ее чарам.

— Да как он смеет говорить с ней подобным образом — после того как столько лет преследовал ее, как бык во время гона! — взорвалась Мария. — Колдовство! Он что, берет пример с тех невежественных простолюдинов, которые в день коронации плевали ей вслед и кричали: «Ведьма! Ведьма!»? Как он смеет?

Кромвель подался вперед, упершись локтем в колено, старясь не пропустить ни мига этого взрыва ее возмущения.

— Но ведь хорошо известно, миледи, как ни старается это скрыть королева, что на одной руке у нее есть крошечный шестой палец, а народ уже давным-давно признал бы это верным знаком дьявола.

— Мастер Кромвель, если бы мы с господином моим лордом думали, что вы верите в эти жуткие небылицы, мы просили бы вас покинуть наш дом, несмотря на доброту, которую вы проявляли к нам столько лет.

Кромвель улыбнулся и медленно поднял раскрытую ладонь, словно желая остановить поток ее гневных излияний.

— Умоляю вас, милая леди, успокойтесь. Я прибыл сюда по личному делу, дабы помочь вашей сестре и исполнить просьбу, с которой она ко мне обратилась. Король сейчас на зимней охоте в Элтгеме, загоняет кабанов и не ведает, что я приехал сюда по поручению королевы. Будете вы слушать меня дальше?

Мария ничего не сказала, лишь кивнула утвердительно, но Стафф впился глазами в лицо Кромвеля и крепче сжал руки Марии в своих.

— Верят ли люди тем слухам о колдовстве, которые распускают глупые и завистливые придворные, меня не интересует. Мой долг состоит в том, чтобы служить своему повелителю — королю. Следовательно, чего желает король, то я и должен исполнять. Но я многим обязан Болейнам, ибо впервые попал на королевскую службу именно благодаря большому делу о разводе. А затем, на протяжении многих лет, ваш отец помогал мне ничуть не меньше, чем я ему.

По всему телу Марии непроизвольно пробежала волна ледяной дрожи, и Стафф положил руку ей на плечо. Кромвель, продолжая говорить, не спускал с Марии глаз.

— Королева умоляла меня привезти вас к ней в Гринвич. Она ручается, что вам ничего не грозит, и молит, чтобы вы пришли к ней в час величайшей нужды. Мне она поручила сказать вам, что время стремительно уносится, а ей хочется взглянуть на ваше милое лицо. Вас она просит верить мне как ее посланнику, она потому и не решилась послать кого-то другого, кому вы могли бы и не поверить. Разумеется, Джорджу и ее ближайшим друзьям — Норрису, Вестону и Бреретону — пришлось сопровождать короля в Элтгем и не отставать от него.

— Но когда же ожидается возвращение Его величества в Гринвич, мастер Кромвель? — расслышала сквозь свои смятенные мысли Мария тихий вопрос Стаффа.

— Сейчас его поступки трудно предвидеть. Не могу обещать, что он не вернется неожиданно. Он увлекся изысканными маскарадами и турнирными поединками, даже в сильный мороз, поэтому любой каприз может привести его назад в Гринвич. Короче говоря, не знаю. Но королева очень нуждается в вас, и, кажется, никому другому ее успокоить не удастся. Само собой разумеется, леди Мария будет в полной безопасности, если нанесет краткий визит своей царственной сестре.

— Я еду с ней, Кромвель. Вы, надеюсь, понимаете меня?

— Конечно. Зимой на этих дорогах чем больше компания, тем спокойнее.

— А королева должна понять, что мой дом здесь, с моим супругом и двумя детьми, которых я воспитываю. Надолго я там не останусь. Вы ей это передадите?

— Да, миледи. Об этом не тревожьтесь.

— Тогда я позову Нэнси и начну собираться в дорогу, милорд. — Она посмотрела в бесстрастное лицо Стаффа. Тот же, не мигая, все смотрел и смотрел на Кромвеля.

— Да. Прекрасно. А я останусь с мастером Кромвелем. Надо познакомить его с Уивенго, прежде чем мы сядем за ранний ужин и отправимся на покой, чтобы завтра пораньше выехать в дорогу. Нэнси, разумеется, должна будет присматривать за Эндрю.