Пендергаст ничего не сказал.

— Вы хотите отомстить убийце?

— Я только ищу информацию. Что случится потом… я не знаю.

Какое-то время человек обдумывал это. Потом показал на стулья:

— Прошу вас. Садитесь.

Пендергаст опустился на ближайший стул.

— Меня зовут Фабио, — продолжил человек. — Когда мои разведчики доложили, что в мой город вошел необычный человек, бормочущий что-то про своего сына, меня это не заинтересовало. Но когда мне описали этого человека, высокого, с руками как нервные белые пауки, с белой как мрамор кожей и глазами как серебряные раковины, — тут я задумался. Но как я мог быть уверен? Прошу прощения за то, каким способом вас доставили сюда, но… — Он пожал плечами. Потом впился взглядом в Пендергаста. — То, что вы говорите, — это правда? Трудно представить, что такого человека, как он, могли убить.

Пендергаст кивнул.

— Значит, все было так, как он и опасался, — сказал человек по имени Фабио.

Пендергаст посмотрел на него. Он знал, что именно так и одеваются наркобароны Рио; так они живут; такое оружие носят. Он постарался вспомнить слова полковника Азеведу: «Это самая большая, самая жестокая и самая мощная из всех фавел. Наркобароны, которые там заправляют, не только безжалостны, но и бесстрашны».

— Мне всего лишь нужна информация, — сказал Пендергаст.

— Вы ее получите. Собственно говоря, это мой долг — предоставить ее вам. Я расскажу вам эту историю. Историю вашего сына. Альбана.

39

Сев за стол, Фабио допил бутылку богемского пива и отодвинул ее на угол стола. Вместо пустой бутылки немедленно поставили полную. Он взял со стола фотографию и легонько, почти ласково прикоснулся к ней кончиками пальцев. Потом положил ее и посмотрел на Пендергаста.

Пендергаст кивнул, давая понять, что готов.

— Когда вы видели сына в последний раз… живого?

— Полтора года назад в Нова-Годой. Он ушел в джунгли.

— С этого момента я и начну историю. Первое время ваш сын Альбан жил в небольшом индейском племени в глубине амазонского дождевого леса. Это было трудное для него время, и он проводил его, приходя в себя и — как это говорят? — перегруппировываясь. У него были планы для себя, планы для мира. И планы для вас, rapiz[500].

Сказав это, Фабио многозначительно кивнул.

— Альбану не нужно было много времени, чтобы понять: из гущи джунглей он никак не может способствовать воплощению своих планов в жизнь. Он пришел в Рио и быстро растворился в нашей фавеле. Ему это удалось без всякого труда. Вы, сеньор, не хуже меня знаете, что он великолепный мастер… был великолепным мастером притворства и обмана. И говорил на чистейшем португальском и на многих диалектах. В Рио сотни фавел, но он сделал правильный выбор. Идеальное место, чтобы найти приют и чувствовать себя в безопасности.

— Cidade dos Anjos, — сказал Пендергаст.

Фабио улыбнулся:

— Верно, rapiz. Тогда это место было иным. Он кого-то здесь убил — пустого человечишку, одиночку — и похитил его дом и имя. Стал бразильским гражданином двадцати одного года по имени Адлер и легко вписался в жизнь фавелы.

— Имя похоже на Альбан, — заметил Пендергаст.

В глаза Фабио загорелись искорки и тут же погасли.

— Не судите его, cada, пока не выслушаете всю историю. Пока не поживете в таком месте, как это. — Он сделал движение рукой, словно охватывая всю фавелу. — Он занялся делом — импортно-экспортными операциями, что давало ему основания путешествовать по миру.

Фабио свернул крышку с бутылки пива и сделал глоток.

— В то время в Городе Ангелов заправлял гангстер по имени О Пунхо — Кулак — со своей бандой. О Пунхо получил прозвище по тому особенному и жестокому способу, каким он убивал своих врагов. На Альбана — Адлера — О Пунхо и его люди не произвели впечатления. Их беспорядочное ведение бизнеса претило тому чувству порядка, которое он впитал с молоком матери. Верно, сеньор? — Он заговорщицки улыбнулся Пендергасту. — Адлер занимал себя тем, что прикидывал, насколько он был бы эффективнее во главе фавелы. Но тогда он не предпринимал никаких действий, поскольку у него на уме были более неотложные дела. А потом все изменилось.

Фабио замолчал. Пендергаст почувствовал, что человек ждет от него каких-нибудь слов.

— Похоже, вы многое знаете о моем сыне, — сказал он.

— Он был… моим другом.

Пендергаст сумел скрыть свои эмоции.

— Альбан встретил девушку, дочь норвежского дипломата. Ее имя было Даника Эгланд, но все называли ее Анжа дас Фавелас.

— Ангел Фавелы, — перевел Пендергаст.

— Она получила это имя за то, что бесстрашно входила в фавелы, приносила лекарства больным, раздавала деньги и еду. Проповедовала обучение и независимость угнетенных. Вожди фавел, конечно, ей не доверяли. Но им приходилось мириться с ней потому, что она была очень популярна среди людей, и потому, что у нее был влиятельный отец. Даника произвела сильное впечатление на Адлера. Ее осанка, смелость и красота были очень… очень… — Фабио сделал движение пальцем, очерчивая лицо Пендергаста.

— Нордические, — подсказал Пендергаст.

— То самое слово. Но Адлер в то время был занят другими делами. Он много времени проводил за исследованиями.

— Что именно он исследовал?

— Не знаю. Но документы, которые он читал, были очень старыми. Научные, с химическими формулами. А потом он уехал в Америку.

— Когда это было? — спросил Пендергаст.

— Год назад.

— Зачем он поехал?

Впервые за все время Фабио утратил свою уверенность.

— Вы не хотите об этом говорить. Вы сказали, что у Альбана были планы. Эти планы были как-то связаны со мной, верно? Месть?

Фабио не ответил.

— Сейчас не имеет смысла это отрицать. Он собирался убить меня.

— Я не знаю деталей, сеньор. Но да, я думаю, его планы включали… наверное, он хотел не просто убить вас. Он хотел сделать кое-что похуже. И это он держал в секрете.

Тишина, наступившая после этих слов, была нарушена металлическими щелчками — один из охранников играл со своей винтовкой.

Фабио продолжил:

— Адлер вернулся изменившимся. У него будто груз сняли с плеч. Он сосредоточился на двух пунктах — на руководстве фавелой и на Данике Эгланд. В свои двадцать пять она была старше Адлера. Он ею восхищался, его к ней тянуло. А ее — к нему. — Он пожал плечами. — Кто знает, как случаются такие вещи, cada? В один прекрасный день они поняли, что любят друг друга.

Услышав слово «любят», Пендергаст насмешливо хмыкнул.

— Отец девушки знал о ее работе в фавелах и сильно не одобрял это. Он опасался за ее жизнь. Она скрывала от семьи свою любовь. Анжа не