Но как бы Пыльный вихрь ни уговаривал, едва поспевая отскакивать от смертоносных клыков, Хёльмвинд не способен был уразуметь его доводов. Он теперь не понимал, не видел ничего, кроме образов, что навязывала ветряная владычица. Оттого вертелся, сучил лапами, силясь сбросить со спины старика.

В это самое время лишь увлеченность соперницей мешала тьер-на-вьёр разделаться с заслоняющим свет зверем. На всякий случай отгородившись от душелова стеной из тернослива, она бросила все силы на борьбу с Розой Ветров. Как видно, чужая мощь, которую та пригубила, пришлась захватчице по вкусу. Нужно не дать ей войти в раж, иначе возможностей терновой ведьмы, растраченных на многочисленные воплощения, не хватит, чтобы нанести поражение.

Но магия Розы стремительно прибывала. А вместе с ней рокотала над дворцом ужасная буря. Молнии слепили, ежеминутно обращая песок под ногами двух чародеек в гладкое стекло, отчего берег стал похож на полированный пол танцевального зала.

— Ты лишила меня жизни! — Тьер-на-вёр топнула, и по стеклу побежали мелкие трещины. — И понесешь справедливое наказание!

— Однако ты ничуть не умнее своей юной подруги Исгерд, наивно уповающей на справедливость.

В неистовстве колдунья запустила в противницу гигантским корнем, опрометчиво расходуя последние чары и забывая о Северном ветре. От обиды и гнева перед глазами у нее потемнело.

А дракон между тем стряхнул надоедливого Ирифи и, часто хлопая разодранным крылом, нацелился прямо на ведьму.

«Беззащитная, поглощенная пылом драки… Самое время разить!»

Но терновая магия всегда была наготове. Пыльный вихрь знал это как никто. Оправившись от падения и призвав остатки ветряной мощи, он прильнул к задней лапе дракона, удерживая его в десятке аршинов от желанной добычи.

Такого самоуправства ведомый чертополохом змей не стерпел: схватив старика в кулак, он подбросил его вверх и сомкнул страшные челюсти поперек обмякшего тела.

Ирифи! — Изольда шатнулась, как подкошенная, подавляя сущность терновой ведьмы и кидаясь к камням, на которые раздраженный помехой дракон выплюнул перекушенного вихря. — Только не это, держись!

Стена из шипастой лозы рухнула, освобождая дорогу, и принцесса присела подле израненного старика.

— Все, что тебе нужно, — прохрипел, захлебываясь кровью, он, — продержаться еще немного… Последний рог, что я вручил… был намеренно мною отравлен…

— Тише, не трать усилия. — Изольда посмотрела по сторонам, ища нож или острый булыжник, о который могла бы порезать ладонь, чтобы нацедить для умирающего своей целительной крови.

Но Ирифи удержал ее, смыкая слабеющие пальцы на тонкой руке.

— Не надо, мои раны чересчур глубоки — не вылечить ни наговорами, ни лекарским средством. Много веков назад, снедаемый гордыней, я завлек свой народ в страшную западню… Честолюбивый, высокомереный болван, помышлявший о величии! — Бечевка из сухого стебля у ключиц резанула по дряблой коже. — Теперь я понимаю, что должен был с самого начала отказать безымянной пришелице из дальних земель, проявить благомыслие. Увы, урок был усвоен дорогой ценой…

Сдерживаемый чарами, он попытался вдохнуть и засипел, задергался, натужно выплевывая слова:

— Несмотря на происки Розы, мне удалось спасти часть своих соплеменников. Пришлось прибегнуть к сторонней магии, чтобы они позабыли Тьер-на-Вьёр, стали считать родную страну сказкой… Памятью усопших сестер и братьев я поклялся не возвращаться сюда, но нарушил обет…

Ох, Изольда, нужно было оставить Вею Эрну на поле боя, чтобы спящие ее глаза выклевали вороны, а тело утащил под землю дикий виноград. Но при мысли, что кто-то найдет ее, разбудит ненароком, я обливался холодным потом, потому отнес в залы Ветряного царства, соорудил усыпальницу и придумал злополучную байку о Розе и тьер-на-вьёр… Прости меня за наглую ложь!

Глядя, как стягивают до хруста стебли незащищенное горло, терновая колдунья тихо заплакала.

— Тысячу раз прощаю и прошу: перестань… Если не остановишься, магия убьет тебя!

— И поделом предателю! — Задыхающийся старик пренебрег слезными просьбами. — Но Хёльмвинд в моих преступлениях не повинен. Убереги его, не позволь пасть жертвой чародейки…

— Как с ней бороться? — Голос терновой колдуньи осип от отчаяния. — Я едва научилась призывать терн и умею только защищаться.

— Выпусти ведьму… — одними губами прошептал Ирифи. — Она поможет… я лицезрел когда-то могущество тьер-на-вьёр…

Пытаясь сообщить еще одну важную истину, Пыльный вихрь надул щеки, но фраза внезапно оборвалась. Бесцветные глаза закатились, и тело в объятиях терновой принцессы, сделавшееся легче легкого, распалось на мириады песчинок.

Так умирают ветра? Прежде чем Изольда сумела осмыслить это, подоспел Тальвен Валишер и рывком поднял ее с колен.

— Вставай, принцесса, и начинай колдовать, пока дракон не откусил нам головы.

Вникать в смысл подобных речей, когда внутри все обмирает от горя, — кощунство, но боязнь новой утраты оттеснила безутешные рыдания. И, перекрикивая раздраженный звериный рев, принцесса ужаснулась.

— Обратить терновую магию против Хёльмвинда равносильно смертному приговору! Если вступлю в бой, я уничтожу его, понимаешь?

Ветряной клинок блеснул у нее за спиной, отгоняя вьющегося в вышине верховного.

— Понимаю. Но если этого не сделать, все произойдет с точностью до наоборот!

— Должен быть иной выход… — Подавленная, не успевшая свыкнуться с гибелью друга, терновая колдунья вцепилась в отвороты Таальвеновой куртки. — Дай мне минуту…

— Прости, Изольда, у нас больше нет времени.

— Время! — вскричала она, переходя на шепот: — Ирифи велел потянуть его. Не дать Вее Эрне до нас добраться. Остальное сделает яд, которым он наполнил костяной раструб!

— О чем вы там шушукаетесь? — Роза Ветров, утомившись наблюдать за бесплодными попытками крылатого слуги исполнить приказ, навострила уши. — Кончай их, верховный!

— И ты веришь словам умирающего безумца? — Уворачиваясь от змеиных когтей, приморский королевич увлек Изольду под защиту каменной кладки парковой ограды.

— Да! — Она оглянулась, всматриваясь в бурю, на границе которой парила Вея Эрна. В уме, как карточный расклад, выстраивался безрассудный план. — И коли ты со мной заодно, придется рискнуть и тоже поверить!

— Но что, если…

— Таальвен… — Приблизившись к нему вплотную, терновая колдунья встала на цыпочки. — Я знаю, ты хочешь как лучше, но Северный ветер не должен погибнуть во имя нашего спасения. Я — виновница нынешнего его положения, из-за меня он угодил в Тьер-на-Вьёр… и никогда, ни за что на свете я не прощу себе его смерть!

Ты не дарил мне свадебных подарков, Лютинг Мак Тир, не прыгал за ключом в пучины Северного моря. Пускай же жизнь верховного владыки станет твоим подношением, выкупом, в обмен на который я согласна беззаветно принадлежать тебе. Сохрани ее, отвлеки Хёльмвинда, пока тьер-на-вьёр займется его повелительницей.