Тот смотрел на меня с выражением досады и сочувствия. Потом вдруг мигнул, широко раскрыл глаза и раскрыл рот.

— Епона мать!

— Чего? — немеющими губами спросил я, чувствуя, что что-то со мной происходит. — Что такое?

— Ч-черт! Ты так заикой сделаешь!

Антон вытер рукавом вспотевший лоб и прерывисто вздохнул. Его взгляд все сверлил меня словно бурав.

— Да что такое?

— Глянь на себя.

Я повернулся. Вроде ничего… Хотя… Кайма белка глаза была красноватого цвета. Но быстро бледнела.

— Что-то с глазами?

— Что-то? Я думал, что выражение — глаза метали молнии — это образное выражение.

— В смысле?

— Твои глаза стали красными. На какую-то секунду… Все белки затопило. А потом… красный цвет сошел.

— Это сосуды полопались, — сообразил вдруг я. — Кровь… И быстро ушла. Это не я, это он…

— Что?

— Монстр. Его работа…

Антон снова вытер лоб и вздохнул.

— Ну куда тебе на дело, когда из тебя прет эта дрянь?! Опомнись, Ромео!

Вспышка ярости прошла так же внезапно, как и началась. Стало как-то пусто на душе. Зато в голове посвежело. И я понял, что Антон прав. А я, дурак, этого ни черта не понимал!

— Уф-ф!.. Это называется капут!

— Ага! — Антон подбросил «форм» в руке и хлопнул меня по плечу. — Не шути так больше. Заикой сделаешь.

— Ладно, брат, прости. Совсем мозги отключило. Но смотри! На следующее дело я иду с вами!

— Железно! Даже дадим оружие подержать…

Я невольно усмехнулся и ткнул Антона в грудь, спрятанную под разгрузкой и броником.

— Пошли. Пора уже…

… И я впервые наблюдал за операцией со стороны. По экрану компьютера. И понял, что во сто крат легче самому быть в гуще событий, чем смотреть за боем издалека. Да еще когда там твои друзья…

«Это надо заканчивать! — мелькали мысли. — И прыжки по мирам, и постоянные бои, и смертельный риск, и нервотрепку ожидания и незнания. Хватит с нас! На всю жизнь навоевались… Хватит!..»

— Ты грустный. Что случилось? — Глаза Милены смотрели вопросительно и сочувствующе. — Тебе плохо?

— Да так, не обращай внимания. Мелочи. У тебя как дела? Как день прошел?

— Нормально. Погуляла, хотела искупаться, но доктор не разрешил. Говорит, вода холодная. Хотя такая жара стоит.

— Он прав. Тебе лезть в воду не стоит.

— А тебе можно!

— Ну, я же мужчина…

Милена недовольно фыркнула и пожала плечами.

Погода действительно преподнесла сюрприз. Резко потеплело, температура зашкалила за двадцать пять, словно вернулось лето. Вода в озере стала вполне приемлемой для купания. По крайней мере для меня.

Кое-кто из пациентов пансионата тоже полез в озеро, остальные либо не решались, либо были остановлены врачами. В том числе и Милена.

Мы сидели на берегу озера на скамейке рядом с пляжем. Смотрели на заходящее солнце, на воду и разговаривали. Один из редких моментов, когда были совсем одни. Милена действительно выделяла меня из всех, но относилась скорее как к другу. А я, обрадованный даже этим, не спешил форсировать события. Пусть даже друг. Все лучше, чем никто.

— А ты чего недовольная ходишь? И губы надула.

— Да ничего, — уклончиво ответила Милена.

— Что-то произошло?

Она с минуту молчала, глядя на воду, сверкавшую в лучах солнца. Потом вздохнула и сказала:

— Понимаешь, врачи говорят, что я здорова. Совсем. И что потеря памяти никак не отразится на мне. Можно жить, работать. Из памяти ушел небольшой отрезок, последний год или чуть больше.

— И что?

— А то! Мне кажется, это очень важный отрезок. Что-то важное произошло за это время. Отец говорил, что я работала в газете в Самаке. Обещал свозить туда, заново познакомить с редактором газеты, с коллегами. Но я вижу, что он что-то не договаривает. Что могло произойти? Когда?

Теперь молчал я. Чтобы не выдать себя голосом. Интуиция у девочки развита потрясающе. Сумела догадаться обо всем. Теперь еще поймет, в чем именно дело, и тогда…

А что тогда? Будет искать своего возлюбленного? Больше напоминает сюжет мелодрамы.

— А ты бывал в Самаке?

— Я? Гм!.. Да, бывал… Пару раз. Проездом…

— Может быть, мы даже виделись там… — задумчиво произнесла она. — Я бы хотела туда съездить. Теперь мир, война позади. Это не опасно.

— Хорошая идея. — Я решил свернуть тему и отвлечь Милену. Пока она и вправду не дошла до чего-нибудь. — Тебе на массаж пора.

Милена взглянула на часы.

— Да, уже. Пошли?

Я проводил ее до коттеджа, пожелал приятного отдыха.

— Завтра увидимся?

— Ты же не работаешь завтра.

— Ну да. Так я к озеру приду. Если хочешь…

— Хорошо. Давай часа в два. На пляже. Я попробую уговорить врача, и мы искупаемся.

— Отлично, до завтра.

Милена вдруг потянулась ко мне, легонько чмокнула в щеку.

— Спасибо тебе. Мне приятно с тобой разговаривать…

Я от неожиданности опешил, потом взял себя в руки. Пробормотал:

— Не за что…

И проводил ее взглядом. Это был всего лишь дружеский поцелуй. Уж я-то зкаю, каким жаром обдают ее мягкие губы. А так… Ладно, не стоит об этом.

Тронув щеку там, где ее коснулись губы Милены, я пошел к себе в каморку. Часы показывали семь вечера. В Самак вот-вот должны прибыть парни. Пора переходить. Возможно, этой ночью мы попробуем захватить последнюю группу датлайцев…

* * *

— … Новости такие. Обнаружена еще одна колония. Предпоследняя из тех, что есть в секторе. Равитанская. Разведка там уже работает, собирает данные. И еще. Битрая говорит — связь между мирами опять барахлит. Правда, пока не сильно. Но есть вероятность того, что опять будет обрыв. Так что тебе, Артур, надо решать, как быть. Вряд ли ты захочешь еще на пару месяцев зависнуть здесь.

— Ясно…

— Дальше. Последняя группа датлайцев сидит в Бангкоке. Десятиэтажное здание неподалеку от управления полиции. Их охраняют десятка полтора наемников. Судя по всему, разведчики заняли круговую оборону.

— Их можно понять. Вся группа уничтожена, противник так и не обнаружен. Следует ждать удара в любую секунду.

— Вот они и ждут. Наверняка заручились поддержкой полиции, тем более в управлении в постоянной готовности отряд быстрого реагирования. Полицейский спецназ.