эти две болтушки, слушала бы их не только я, а весь зал. На мое счастье, с другой стороны от меня сидит Сандра, которая отделила меня от этого яркого потока эмоций.

Остаток вечера мы с Кирой и Сандрой проводим за «уборкой» гостиной — на кухню нас не пускает Кейт, переживающая, что мы нарушим ее порядок, и она потом ничего не найдет.

— Чего вы вдруг генуборку затеяли? — спрашивает Кейт, с подозрением оглядывая нас.

Я напрягаюсь, да и девочки тоже — если где-то рядом есть жучок, та сторона все услышала и могла догадаться, ведь мы действительно не ярые поклонницы уборки. Сначала мне хочется ей намекнуть, предложить выйти на «прогулку». Но темперамент у Кейт еще тот. Готова поклясться, что она начнет высмеивать нас, если мы напишем ей на телефоне истинную причину.

— А когда ее еще устраивать? Скоро день рождения у Киры, а Джейн собралась тут праздник устраивать, — Сандра спасает ситуацию идеальной отмазкой.

— Вот пусть Джейн и драит тут все.

— Только ее дома нет, она опять с Филом тусуется, — замечаю я, злясь на себя и всю ситуацию.

— Не мои проблемы. А на кухню я и ее не пущу, и гостей, — вздернув нос, Кейт уходит к себе, прихватив с собой кружку с чаем и сладости.

25.5

В понедельник в школу мы отправляемся уже вшестером — Ксения Александровна решает не откладывать дела в долгий ящик и, прихватив с собой папку, едет вместе с нами.

Школа, как и все дома в округе, приобретает настроение предстоящего праздника. Джейн, накануне успевшая вновь съездить на ярмарку с Филом, повесила на нашу дверь венок, а на окна в ночи расклеила устрашающие картинки. Парню в свою очередь пришлось тащить к нам огромные коробки с декором. Его уставшее лицо, когда он принес четвертую и поставил пирамидкой возле двери, говорило само за себя, ведь изначально поехали они туда «за нарядом Филу». К счастью юноши, украшение нашего дома они оставили на будни.

А вот в школе оргкомитет явно работал все выходные. Тыквы, паутина с пауками, зомби и просто плакаты в оранжево-черной расцветке появляются всюду, даже на наших изначально оранжевых шкафчиках.

— Как тут атмосферно, — замечает директриса, с неподдельным любопытством изучая все вокруг.

— Ага, очень, — Кейт демонстративно срывает со своего шкафчика фигурку летучей мыши и переклеивает на соседнюю дверцу.

После мы с Кирой провожаем Ксению Александровну в секретариат, куда попали в первый день после обвинений в списывании, а затем идем на занятия. В обеденный перерыв, оставив в шкафчике учебники и тетради, я нахожу в телефоне сообщение от Дэна, который вновь не пришел на геометрию. Парень просит прийти к складу, где мы работали во время подготовки к балу. Написав сообщение в чат подругам, чтобы не потеряли меня, я набрасываю на плечи куртку и выхожу в прохладу осени. Фигуру юноши я вижу издали. Парень стоит, засунув руки в карманы и смотрит куда-то вдаль. На меня он обращает внимание, когда я оказываюсь на дорожке — он сразу выпрямляется и, подойдя к двери, открывает ее передо мной.

— Привет. Заходи.

Его действия смешат. Он, как какой-то шпион, оглядывается вокруг, пропуская меня под своей рукой. В темном помещении нет окон. Я делаю пару шагов и останавливаюсь в ожидании. Наконец, парень щелкает выключателем на стене. Белый свет лампы, висящей прямо над дверью, ослепляет, я жмурюсь и отворачиваюсь.

— Ты опять не пришел, — говорю, идя следом за парнем в ту комнату, где в прошлый раз заседали организаторы. В этот раз помещение выглядит иначе — на столах и вокруг них валяются коробки с торчащей из них мишурой, проводами и какими-то статуэтками. Кажется, к Хэллоуину тоже готовились здесь.

— Дерек запретил.

— Почему?

— Я… провинился. Рассказал все тебе.

Парень садится на край стола, предварительно подвинув мне стул, и я замечаю озорную улыбку на его лице. В отличие от него мне совсем не смешно.

— Дерек в курсе, что мы все знаем? — у меня не получается скрыть тревогу. — Значит, и эта ваша Кейси тоже?

Неужели все пропало? Внутри появляется тяжесть. Я боюсь представить, чем теперь может все обернуться.

— Нет. Я же говорил, Кейси начала действовать самостоятельно. Мы не знаем, что она задумала. Но ее первоначальный план ты знаешь — забрать Киру и провести обращение после каких-то процедур.

— И на чьей стороне ты?

Вопрос, который мучал все это время, срывается с губ и повисает между нами. Дэн сверлит меня взглядом прежде чем ответить.

— Я здесь и не собираюсь отдавать тебя ей.

Сладкие слова оказывают приятное воздействие, затуманивают восприятие, но я заставляю себя не принимать их близко. Это все еще слова.

— Но в опасности сейчас Кира, а не я.

Как же тяжело говорить это вслух. И говорить ему.

— Я бы не стал ничего говорить, если бы мне было все равно.

— Но разве вы не хотите узнать, что у нас за план? Эта информация была бы важна Кейси, чтобы поймать.

Я не замечаю, как от напряжения с силой до боли сцепляю руки в замок и подаюсь вперед, сидя на стуле, сокращая расстояние между нами.

— Тогда тебе лучше не говорить, что это за план — для Кейси нет преград. Но, сказав, мы бы смогли понять, сработает ли он.

— Сработает. Вряд ли кто-то из вас этого ждет, — шепчу я, вспоминая директрису и Киру.

— Едва ли, — усмехается Дэн. — Дерек ждет даже рассекречивания этого мира. Если Долон рассказал Кейси, что вы знаете про сущности, она тоже готова ко всему.

Долон в этом замешан? Образ обращенного кабана возникает ассоциативно.

— Но может не ждать этого с Кирой, ведь про наши опасения она без вас не узнает, — возражаю я. Теперь рука непроизвольно начинает теребить кончики волос.

Мы говорим еще несколько минут, борясь аргументами, но так ни к чему не приходим. В какой-то момент Дэн смотрит на часы и поднимается.

— Тебе надо поесть. Осталось мало времени.

От его заботы я готова закатить глаза. Сейчас это не так важно!

Уже подходя к двери, я задаю еще один волнующий меня вопрос:

— А Дерек? Он на стороне Кейси?

Дэн захлопывает дверь, которую уже успел приоткрыть для меня.

— Я и сам пока не