1. схема развертывания на карте 1:1 ООО ООО в 1 экз;

2. схемы развертывания на прикрытие на 3 картах;

3. схема соотношения сил в 1 экз;

4. три карты базирования ВВС на западе.

К сожалению, эти карты до сих пор остаются секретными и недоступны для не ангажированных исследователей. В силу этого они лишены возможностей аргументировать свои выводы и версии. К тому же М.А. Гареев в том же 1991 году признал, что в целях соблюдения пресловутой «секретности» даже карты и схемы стратегической и оперативной обстановки в разработанных после войны военно-исторических трудах были «до основания выхолощены и на них остались лишь многочисленные стрелы». И они продолжают кочевать из одного издания в другое, вызывая недоуменные вопросы и споры историков. Потому что из этих карт и схем нельзя получить адекватное представление о группировках наших войск, их составе и положении, нумерации объединений и соединений. А значит, нельзя сделать правильные выводы относительно действительного соотношения в силах и средствах сторон, возможных (или реальных) результатах и значении того или иного плана или той или иной операции. И вдруг в статье «Правда и ложь о начале войны. Готовил ли Сталин упреждающий удар по Германии в 1941 г.?» М.А. Гареев дословно пишет: «Мы впервые публикуем карту, приложенную к записке Жукова от 15 мая 1941 г.» [777].

Вот эта карта-схема, вернее только опубликованный фрагмент ее, по которому можно получить лишь самое общее представление о развертывании основных сил Красной Армии на западе. На ней указан состав приграничных округов, но не показаны районы сосредоточения резервных армий (намечены только направление их выдвижения из глубины страны).

Стрелы, обозначающие направления ударов Юго-Западного и Западного фронтов, показаны лишь на глубину их ближайших задач. При этом на левом крыле Западного фронта показан удар 10-й армии вместо 13-й, как предложено в записке Генштаба. А ведь в последующем войскам Красной Армии предстояло с боями продвинуться на сотни километров, вплоть до границ Восточной Пруссии.

Но самое интересное: на схеме показан состав всех трех групп армий противника, о котором наше командование к 15 мая, судя по всему, не имело ни малейшего представления. Например, удивительным образом весьма точно определен действительный состав группы армий «Центр» на 22 июня 1941 года: 50 дивизий, из них 9 танковых и 6 моторизованных. Ошибка только в одном: вместо отдельного мотополка на схеме числятся две мбр. Состав остальных групп армий по фрагменту полностью установить невозможно. Но сомнений в этом отношении быть не может — их состав также близок к действительному.

На схеме также хорошо просматривается положение 2-й и 3-й танковых групп на флангах группы армий «Центр», противостоящей ЗапОВО с его 44 дивизиями. Замысел противника ясен с первого взгляда! И это все было известно к 15 мая? Невероятно! Неужели от нас скрывают, что к середине мая уже знали о составе групп армий и танковых группах, пусть не на границе, а в глубине? О каком упреждающем ударе можно было думать, зная о такой группировке противника? Надо было срочно принимать меры по усилению западного стратегического направления.

Что прикажете думать исследователям по этому поводу? Первое, что приходит на ум: схема выполнена в наше время и, вопреки утверждению М.А. Гареева, не является копией 1-й схемы, приложенной к записке от 15 мая. И перед нами еще один пример сознательного препарирования документов на основе послезнания, имеющего целью показать превосходство противника в силах. На самом деле на 15 мая немцы имели вблизи границы с СССР 71 дивизию, в том числе три танковые дивизии, из них две — в Румынии [778]. Вычислить район сосредоточения танковых групп по расположению этих дивизий было абсолютно невозможно, даже если бы какой-нибудь провидец догадался, что они вообще будут созданы. Переброска на восток остальных немецких 14 танковых и 12 моторизованных дивизий из состава подвижных войск началась только 6 июня и завершилась лишь за четыре дня до начала войны.

А хотелось бы посмотреть на оригинал схемы, приложенной к записке, чтобы еще раз попытаться оценить реальность предложенного плана действий советских войск. Для сравнения мы приводим схему 8 (на вкладке), на которой показан вариант действий советских войск при нанесении упреждающего удара. Для наглядности на эту схему наложены направления ударов германских войск, согласно плану «Барбаросса».

Сторонники нанесения упреждающего удара силами ЮЗФ во взаимодействии с войсками левого крыла ЗапФ считают, что он неизбежно привел бы к успеху. Расчет строится на том, что создаваемое на юго-западном направлении общее превосходство в силах и средствах над противником (152 советские дивизии против 100 германских) и внезапность нападения позволят Красной Армии завладеть инициативой и уже в ходе выполнения ближайших задач обоими фронтами разгромить приграничную группировку вермахта, изготовившуюся к вторжению на территорию СССР. Первой стратегической целью операции ставился разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест, Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. Тем самым решалась важнейшая стратегическая задача: отсечь Германию от Балкан и в первую очередь от жизненно необходимой ей румынской нефти. Далее Красная Армия должна была с боями пройти всю территорию бывшей Польши и выйти к границам Германии, отрезав от нее Восточную Пруссию. Впечатляющий замысел, ничего не скажешь.

Согласно планам стратегического и оперативного развертывания, численность западных приграничных округов на военное время была определена на уровне 6,5 млн. человек, а фактически имелось около 3 млн. В мае оба фронта — ЮЗФ и ЗапФ — имели в своем составе всего 102 дивизии. Из 104 советских дивизий, которые должны были составить ударные группировки фронтов, 27 перебрасывались из внутренних военных округов. На создание требуемого общего полуторного превосходства в дивизиях над противником требовалось еще не менее двух месяцев, а то и трех. Ведь план по радикальному повышению пропускной способности железных дорог (устройство вторых путей, строительство воинских площадок для погрузки, разгрузки, обеспечение топливом и т. п.) полностью так и не был выполнен. Забегая несколько вперед, заметим, что к 22 июня, через месяц с небольшим, в полосы развертывания фронтов прибыло лишь 9 % войск, предназначенных для действий на Западном театре. Не имея отмобилизованных и развернутых группировок войск, нечего было и думать об упреждающем ударе.

На успех советские войска могли рассчитывать только в случае, если бы им удалось нанести внезапный удар. Однако, учитывая активность германской воздушной разведки и наличие в нашем тылу многочисленной агентуры, скрыть подготовку удара и застать вермахт врасплох вряд ли бы удалось. Противник принял бы соответствующие меры по усилению своей группировки. Во всяком случае, приученные к самостоятельности немецкие командиры не стали бы запрашивать Берлин — открывать ли им ответный огонь по русским. А Гитлер и Геббельс в полной мере использовали бы нашу попытку для организации яростной пропагандистской кампании против большевистской агрессии.