– А вы не могли просто поверить Дикону? – мягко промолвил Уимзи.

– Милорд, я ему поверила. И все же… Он совершил ужасный поступок – ограбил даму в доме своего хозяина. Я даже не знала, чему верить, но сейчас убеждена, что мой муж говорил правду. Его сбил с пути этот отвратительный Крэнтон. Но я не верю, что потом он обманул всех нас.

– Зачем Крэнтон приезжал в деревню?

– Разве это не свидетельствует о том, что именно он спрятал изумруды? Наверное, испугался и припрятал их где-нибудь, прежде чем сбежать.

– Крэнтон заявил, что на суде Дикон поведал ему, будто бы изумруды в деревне, а про тайник следует спросить у Пола Тейлора и Бетти Томаса.

Мэри покачала головой:

– Не понимаю, милорд. Если бы мой муж сказал ему такое, Крэнтон не стал бы молчать: непременно сообщил бы все присяжным. Ведь он был так зол на Джеффа.

– Неужели? А вот я в этом не уверен. Предположим, Дикон рассказал Крэнтону, где спрятаны изумруды. Не думаете ли вы, что Крэнтон затаился в надежде, что сумеет отыскать их после освобождения из тюрьмы? Не мог ли он явиться сюда в январе именно с этой целью? И не убежал ли в страхе потому, что, как ему показалось, вы его узнали?

– Не исключено, милорд. Но тогда кто такой этот несчастный убитый?

– Полиция считает, что это сообщник Крэнтона, помогавший ему отыскать изумруды и впоследствии им же убитый. Вы не знаете, Дикон не завел себе друзей среди осужденных или надзирателей, когда сидел в тюрьме Мейдстона?

– Не могу сказать наверняка, милорд. Конечно, время от времени ему позволяли писать письма, но он никогда не рассказал бы никому о таких вещах, поскольку письма читались.

– Согласен. Хотя порой я задавался вопросом, не передавал ли Дикон вам записок с освобожденными заключенными.

– Нет, милорд.

– Вам знаком этот почерк? – Уимзи протянул женщине шифр.

– Почерк? Конечно…

– Заткнись, дурак! Заткнись, чертов дурак! Эй, Джоуи! Вставай!

– Святые небеса! – ошеломленно воскликнул Уимзи и, заглянув в распахнутую дверь дома, увидел блестящие глаза серого африканского попугая.

При виде незнакомца птица замолчала, наклонила голову и начала перебирать лапами по жердочке.

– Будь ты проклят! – усмехнулся его светлость. – Напугал меня до смерти.

«Кхе, кхе», – довольно забормотал попугай.

– Эту птицу вам подарил деверь? Мне рассказывала о ней миссис Теббат.

– Да, милорд. Он такой болтун. Но ругается.

– Какой толк в попугае, который не знает ругательств! На чем мы… Ах да. На почерке. Вы как раз собирались объяснить…

– Я хотела сказать, что никогда его не видела, милорд.

Уимзи готов был поклясться, что Мэри Тодей собиралась сказать обратное, потому что смотрела на него так, словно ожидала неминуемой катастрофы.

– Странная записка, правда? – тихо промолвила она. – Совершенно бессмысленная. С чего вы решили, будто я что-то знаю о ней?

– Мы предположили, что эту записку написал человек, с которым ваш покойный муж познакомился в тюрьме. Вы никогда не слышали имени Жан Легро?

– Нет, милорд. Это ведь французское имя, верно? Никогда не видела французов. Если не считать тех бельгийцев, что проходили через нашу деревню во время войны.

– И вы не знаете человека по имени Пол Тейлор?

– Нет.

Попугай громко расхохотался: «Замолчи, Джоуи! Замолчи, дурак! Джоуи, Джоуи, Джоуи! Кхе!»

– Ну ладно, – произнес Уимзи. – Я просто спросил.

– Откуда взялась эта записка?

– Нашли в церкви. Мы подумали, что она принадлежит Крэнтону, но он все отрицает.

– В церкви?

Попугай тотчас подхватил это слово и принялся возбужденно бормотать: «Должен пойти в церковь. Должен пойти в церковь. Колокола. Не говори Мэри. Должен пойти в церковь. Кхе! Джоуи! Джоуи! Эй, Джоуи! Должен пойти в церковь!»

Миссис Тодей спешно подошла и накинула на клетку покрывало.

Попугай протестующе вскрикнул.

– Постоянно это повторяет, – пояснила она. – Выучил той ночью, когда Уильям был совсем плох. Он слышал перезвон и переживал из-за того, что не может находиться вместе со всеми. Уильям так злится на Джоуи, когда тот начинает передразнивать его.

Уимзи протянул руку, чтобы забрать шифр, и Мэри нехотя отдала его.

– Что ж, не стану более вам докучать, миссис Тодей. Я лишь хотел выяснить кое-что насчет Крэнтона. Наверное, вы правы. Он приезжал, чтобы забрать ожерелье. Но, думаю, больше он вас не побеспокоит. Крэнтон очень болен и скорее всего снова отправится в тюрьму. Простите, что заставил вас говорить о том, о чем лучше забыть навсегда.

Однако шагая к дому священника, Уимзи вспоминал выражение глаз Мэри Тодей и хриплое бормотание попугая: «Колокола! Колокола! Должен пойти в церковь! Не говори Мэри!»

Старший инспектор Бланделл долго качал головой:

– Жаль, что так получилось с бутылкой. Вряд ли она как-то помогла бы нам, но… Эмили Холидей? Ну конечно. Она кузина Мэри Тодей. Я и забыл. Эта женщина сводит меня с ума. Я имею в виду Мэри. Будь я проклят, если знаю, чего ждать от нее или ее муженька. Мы держим связь с людьми из Гулля. Они обещали доставить Джеймса Тодея на берег так быстро, насколько это возможно. Мы предупредили их, что он нужен нам в качестве свидетеля. Он не может не подчиниться приказу. Но если это случится, значит, у него рыльце в пушку. Все так запуталось. Что касается шифра… Вы не хотите послать его начальнику тюрьмы в Мейдстоне? Если Легро, или Тейлор, или как там его еще зовут побывал в тюрьме, то, вероятно, начальник узнает почерк.

– Да, так и поступим. К тому же я надеюсь вскоре получить весточку от комиссара Розье. У французов нет никаких запретов, касающихся работы со свидетелями.

– Что я могу сказать, милорд, – усмехнулся Бланделл. – Им повезло.

– Надеюсь, – произнес священник в воскресенье утром, – что с Тодеями ничего не случилось. Ни Уильям, ни Мэри не явились на службу. Не припомню, чтобы они пропускали ее хоть раз. Кроме тех дней, когда Уильям болел.

– Возможно, Уильям опять простудился, – предположила миссис Венаблз. – Наши ветра такие коварные. Лорд Питер, возьмите еще колбасы. Как продвигаются дела с расшифровкой?

– Не напоминайте! Я безнадежно запутался.