27 июня 1929 года политбюро приняло постановление об использовании труда заключенных. Концентрационные лагеря ОГПУ переименовывались в исправительно-трудовые. Туда переводили всех, кто был осужден к заключению на срок не меньше трех лет. Остальных оставляли в сельскохозяйственных или промышленных колониях, подчиненных наркоматам внутренних дел союзных республик.

11 июля 1929 года правительство приняло постановление, которое возложило на ОГПУ задачу развития хозяйственной жизни труднодоступных, но богатых естественными ресурсами окраин страны путем использования труда опасных элементов. Предлагалось строить новые лагеря в Сибири, на Севере, на Дальнем Востоке, в Средней Азии.

В приказе, который подписал заместитель председателя ОГПУ Ягода, говорилось, что новые лагеря под руководством чекистов должны сыграть преобразовательную роль в хозяйстве и культуре далеких окраин…

Уже в середине 1930 года ОГПУ заняло важное место в промышленной жизни: заключенные строили железные дороги, обеспечивали геологоразведку, вели лесные работы, возводили химические и целлюлозно-бумажные комбинаты, занимались лесозаготовками и разделывали рыбу. Заключенные, с которыми еще недавно не знали, что делать, превратились в важнейший источник рабочей силы.

Первым 5 августа 1929 года появилось управление северных лагерей особого назначения. В феврале 1931-го было создано управление лагерей при ОГПУ. А в апреле его переименовали в Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ).

В 1937-м стали создавать для содержания подследственных и осужденных за контрреволюционные преступления так называемые внутренние тюрьмы, подчиненные 10-му отделу ГУГБ НКВД СССР. Центральный аппарат наркомата использовал четыре тюрьмы: внутреннюю тюрьму на 570 заключенных, Бутырскую — на 3500, Лефортовскую — на 625 и Сухановскую — на 225 мест.

Положение о внутренних тюрьмах НКВД, принятое в 1939 году, запрещало извещать родственников о смерти подследственных и выдавать им трупы для похорон.

В предвоенные годы ГУЛАГ постоянно расширялся. Правительство ставило перед НКВД очередную задачу, под нее создавался очередной лагерь. Заключенные строили военные заводы, прокладывали дороги, сооружали аэродромы и работали на тяжелых и вредных производствах в горно-металлургической, топливной, химической, целлюлозно-бумажной промышленности.

Например, появляется постановление правительства о строительстве Архангельского и Соликамского целлюлозно-бумажных комбинатов, и тут же в районе предстоящих новостроек создаются лесозаготовительные лагеря на 140 тысяч заключенных.

Можно только поражаться тому, что люди нашли в себе силы выжить в страшных, нечеловеческих условиях. Писатель Виктор Петрович Астафьев говорил в одном из интервью: «Все эти кулаки, выселенные в Игарку, вымирали, а бились, старались защитить ребятишек грамотой. Грамота была всё. Учебники были не были, а все учились жадно».

Только в 1947 году министр внутренних дел Круглов представил в правительство предложение освободить оставшихся на спецпоселении бывших кулаков. Освободили 115 тысяч семей (320 тысяч человек). Трагедия этих людей еще толком не описана. Даже когда их освобождали, политическое недоверие к ним сохранялось.

Когда началась война, осужденных за бытовые преступления и прогулы освободили и отправили в армию. В первые три года в Красную армию ушло 975 тысяч вчерашних заключенных. Это примерно треть общего числа обитателей ГУЛАГа.

Вдвое больше попали в лагеря. Кроме того, два с лишним миллиона человек находились в спецпоселениях, из них полтора миллиона — это депортированные в годы войны чеченцы, ингушил балкарцы, калмыки, крымские татары, немцы.

Генерал Алидин, который одно время руководил отделом, занимавшимся поселенцами, вспоминает, что «в местах поселений творилось бесправие, беззаконие и произвол. Лицам сосланных национальностей предписывалось проживать в новых местах вечно. Всякое передвижение за пределы населенного пункта считалось побегом… Молотов подписал распоряжение о том, что все младенцы, родители которых поселенцы, становятся после рождения также поселенцами и подлежат взятию на учет».

В НКВД к концу войны служило 850 тысяч человек. Они охраняли заключенных вместо того, чтобы сражаться на фронте.

Во время войны НКВД построил несколько сотен аэродромов, авиационные заводы, доменные печи, угольные шахты, химические заводы, проложил тысячи километров железных и шоссейных дорог, добывал все необходимые полезные ископаемые от золота до нефти.

Во время войны внутренний распорядок в лагерях и колониях ужесточился, охране разрешили применять оружие даже при отказе заключенных приступить к работе. Условия содержания были таковы, что только в 1942 году в лагерях от непосильной работы, голода и болезней умерло 248 877 человек.

НКВД и прокуратура дважды — 22 июня 1941-го и 29 апреля 1942 года — издавали совместные директивы, на основании которых заключенные, чей срок заканчивался, не выходили на свободу, а продолжали трудиться на прежних местах на положении вольнонаемных. Разница состояла в том, что они ходили без конвоя и им платили. Уехать или сменить работу они не могли.

Обе эти директивы были секретными, и люди, подпадавшие под их действие, даже не знали, почему их освободили только в 1946-м, когда Сталин наконец разрешил отпустить их по домам.

Когда Красная армия перешла в наступление, в ГУЛАГ стали поступать советские граждане, которые на оккупированных территориях сотрудничали с немецкими властями.

Николай Константинович Байбаков, который многие годы возглавлял Госплан, вспоминает, как Сталин в конце войны поручил ему, как наркому нефтяной промышленности, строить комбинаты по производству синтетического моторного топлива. И дал распоряжение направить на эти стройки заключенных. «Это была безотказная и мобильная сила, — с восхищением пишет Байбаков. — Люди жили в наскоро сделанных бараках и утепленных палатках, в землянках, работали в любую погоду, в снег и дождь, мороз и жару, по двенадцать часов в сутки».

КОРОЛЕВ И ГЛУШКО

Заключенные работали за право выжить, за усиленный паек, за надежду поскорее освободиться. Поначалу в ГУЛАГе даже самых талантливых и знающих специалистов ставили на общие работы, в результате чего они погибали один за другим. Потом в НКВД сообразили, что эти будущие академики могут принести наркомату славу, если займутся созданием новой техники, о которой можно будет рапортовать Сталину.

Характерна судьба Сергея Павловича Королева, создателя боевых ракет, первым отправившего человека в космос. В 1938 году Военная коллегия Верховного суда приговорила его к десяти годам тюремного заключения за «участие в антисоветской террористической и диверсионной деятельности».

Его отправили на Колыму. Он мог там погибнуть, но за него вступились знаменитые в те годы летчики Валентина Степановна Гризодубова и Михаил Михайлович Громов. Оба были Героями Советского Союза и депутатами Верховного Совета СССР.

По их депутатскому запросу 13 июня 1939 года Верховный суд отменил приговор в отношении Королева, его дело отправили на новое рассмотрение. Бериевские послабления? Вот им цена! 10 июля 1940 года Особое совещание при НКВД приговорило его к восьми годам исправительно-трудовых лагерей.