Робин молчала, не находя слов для ответа.

– Оставайся с миром, Номуса, – сказал Лобенгула, и его фургон медленно выкатился из ворот загона.

На вершине холма над королевским краалем Клинтон Кодрингтон натянул поводья, останавливая мула, и ощупью нашел руку Робин. Сидя в небольшой двухколесной повозке, они смотрели вслед королевским фургонам – облачко пыли, поднятой копытами быков, исчезало на северном горизонте, за травянистой равниной.

– Его никогда не оставят в покое, – тихо сказала Робин.

– За Лобенгулой они и охотятся, – согласился Клинтон. – Без него Джеймсон и Родс не смогут отпраздновать победу.

– Что с ним сделают? – грустно спросила Робин. – Если поймают…

– Наверняка сошлют, – ответил Клинтон. – Скорее всего на остров Святой Елены, как Кечвайо.

– Бедняга, – прошептала Робин. – Он застрял между двумя эпохами: наполовину дикарь, наполовину цивилизованный человек; наполовину жестокий деспот, наполовину застенчивый и ранимый мечтатель. Бедный Лобенгула!

– Папа, да посмотри же! – воскликнула Вики, показывая на восток.

Над верхушками деревьев вдоль ухабистой дороги поднимался столб пыли. На равнину выехал отряд всадников, сверкая оружием и знаками различия.

– Солдаты, – прошептала Лиззи.

– Солдаты! – радостно повторила Вики. – Сотни солдат!

Взбудораженные близнецы восторженно обменялись понимающими взглядами.

Клинтон взялся за поводья, но Робин покрепче ухватила его за руку.

– Подожди, – попросила она. – Я хочу посмотреть, что произойдет. Ведь это конец эпохи – конец жестокой, но невинной эпохи.

Один из доверенных вождей Лобенгулы остался в королевском краале, чтобы устроить пожар, как только последний фургон скроется из виду. В постройке из необожженного кирпича позади новой резиденции короля хранились сто тысяч патронов для карабинов «мартини-генри», полученных в уплату за землю и людей, а также двадцать бочонков дымного пороха.

– Смотрите! – вскрикнула Робин. В неподвижном воздухе столб черного дыма и пламени взметнулся на сотни футов вверх.

Оглушительный взрыв и сотрясение почвы не сразу добрались до зрителей на вершине холма. Дым, клубясь, расцвел в грозовую тучу над взорванным краалем.

От кирпичного дома, предмета любви и гордости Лобенгулы, остался один скелет: крышу сорвало, стены рухнули. Округлые хижины на женской половине вспыхнули, огонь перекинулся через частокол на крыши других хижин. Через несколько минут Булавайо охватили языки пламени.

– Теперь можно ехать, – тихо сказала Робин.

Клинтон подхлестнул мула поводьями.

Во главе высланного на разведку отряда из тридцати всадников возвышалась знакомая фигура: мундир с позументами, сверкающие на солнце нашивки, широкополая шляпа, сдвинутая на привлекательное лицо с застывшим на нем тревожным выражением – вид у Зуги был весьма мужественный и прямо-таки неотразимый.

– Слава Богу, с вами все в порядке! – воскликнул майор Баллантайн.

– Никакая опасность нам не грозила, – презрительно ответила Робин. – И ты прекрасно это знал.

– Где Лобенгула? – спросил Зуга, уводя разговор в сторону.

Сестра покачала головой:

– Один раз я уже предала его…

– Ты англичанка! – напомнил брат. – Ты должна знать, на чьей стороне тебе полагается быть.

– Да, я англичанка, – холодно подтвердила она. – И сегодня мне за это стыдно. Я не скажу тебе, где Лобенгула.

– Как хочешь. – Зуга посмотрел на Клинтона. – Ты знаешь, что это для общего блага. Пока мы не найдем Лобенгулу, мира не будет.

Клинтон склонил лысую голову.

– Король уехал на север – вместе с женами и отрядом Иньяти.

– Спасибо, – кивнул Зуга. – Я пошлю с вами охрану, чтобы проводили до колонны. Они не намного отстали от нас. Сержант!

Вперед выехал симпатичный юноша с тремя нашивками на рукаве: широкоплечий розовощекий англичанин.

– Сержант Экат, возьмите шестерых бойцов из трех замыкающих рядов и проводите этих людей.

Зуга коротко отсалютовал сестре и шурину.

– Отряд, галопом марш! – приказал он.

Первые два десятка солдат проскакали мимо, по дороге в Булавайо, а сержант и шестеро его подчиненных подъехали к повозке.

Вики повернулась, посмотрела в глаза сержанту, медленно вздохнула и выпятила грудь под выцветшей тканью блузки. Тот уставился на девушку, заливаясь румянцем от высокого воротника мундира до самых ушей. Вики провела по пухлым губам розовым язычком и лукаво прищурилась – получив такой удар с расстояния менее шести футов, сержант Экат чуть не выпал из седла.

– Виктория! – предостерегающе окликнула Робин, не оглядываясь.

– Да, мамочка.

Вики торопливо ссутулилась, скрывая выставленную напоказ грудь, и придала лицу благопристойное выражение.

ТЕЛЕГРАММА ПОЛУЧЕНА В ФОРТ-ВИКТОРИИ 10 НОЯБРЯ 1893 ГОДА ПЕРЕДАНА ПО ГЕЛИОГРАФУ ИЗ БУЛАВАЙО:

ДЖЕЙМСОНУ ТЧК ПРАВИТЕЛЬСТВО ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПРИЗНАТЬ МАТАБЕЛЕЛЕНД КОЛОНИЕЙ ИЛИ ВЗЯТЬ ЕГО ПОД ЮРИСДИКЦИЮ ВЕРХОВНОГО КОМИССАРА ТЧК МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА СОГЛАСЕН ПЕРЕДАТЬ УПРАВЛЕНИЕ НОВЫМИ ТЕРРИТОРИЯМИ КОМПАНИИ ТЧК МАШОНАЛЕНД И МАТАБЕЛЕЛЕНД ОТНЫНЕ НАХОДЯТСЯ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ КОМПАНИИ ТЧК АКЦИИ КОМПАНИИ В ЛОНДОНЕ ПОДНЯЛИСЬ ДО ВОСЬМИ ФУНТОВ ТЧК ИСКРЕННИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ ОФИЦЕРАМ И РЯДОВЫМ ОТ ЮПИТЕРА ТЧК

ДЖЕЙМСОНУ СРОЧНО И СЕКРЕТНО УНИЧТОЖИТЬ ВСЕ КОПИИ ТЧК МЫ ДОЛЖНЫ ЗАХВАТИТЬ ЛОБЕНГУЛУ ТЧК НИ ПЕРЕД ЧЕМ НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ ТЧК ЮПИТЕР

– Преподобный отец, я посылаю достаточно большой отряд для сопровождения Лобенгулы. – Джеймсон стоял у входа в палатку, глядя на почерневшие руины королевского крааля. – Я уже отправлял королю это сообщение.

Джеймсон вернулся к столу и прочитал запись в блокноте:

– «Чтобы прекратить бессмысленную бойню, вы должны немедленно явиться ко мне в Булавайо. Я гарантирую вам безопасность и хорошее обращение».

– Король вам ответил? – спросил Кодрингтон. Он отказался присесть и напряженно выпрямился перед раскладным столиком, служившим Джеймсону письменным столом.

– Вот. – Доктор вручил священнику грязный обрывок бумаги, сложенный пополам.

Клинтон торопливо пробежал глазами текст: «Имею честь сообщить вам, что получил ваше письмо и услышал все, что вы хотели мне сказать, поэтому я приду…»

– Ответ написан пройдохой-полукровкой по имени Джекобс, который увязался за Лобенгулой, – пробормотал Клинтон, глянув на безграмотную многословную записку с многочисленными ошибками. – Я знаю его почерк.

– Как вы думаете, король это всерьез? – спросил Мунго Сент-Джон, развалившийся на раскладном парусиновом стуле в противоположном конце палатки. – Он в самом деле приедет?