Прошло не меньше часа. Риз не приходил в сознание. Золотистая кожа бледнела все сильнее. Он дышал поверхностно, ртом.

– Риз, – тихо позвала я.

Он не шевельнулся. Я пробовала его тормошить. Если он скажет, каким ядом были смазаны стрелы, я найду способ помочь… Увы, он не откликался.

Где-то к полудню я испугалась по-настоящему.

Я ничего не смыслила в ядах и противоядиях. И те, у кого можно спросить, очень далеко отсюда… Может, Кассиан, обеспокоенный нашим отсутствием, сумеет нас отыскать? Может, Мор перебросит нас обратно в военный лагерь? Я снова и снова трясла Риза.

А яд все глубже проникал в его кровь. Я не могла понапрасну терять драгоценное время, уповая на помощь извне. Сейчас только от меня зависело, останется ли Риз в живых.

Я укутала его в оба наших одеяла, поцеловала в лоб и вышла.

Выбравшись из пещеры, я старалась не смотреть на большие и жуткие следы ночного зверья.

Однако тот, на кого я собиралась охотиться, был опаснее любого зверя.

Я выбрала место вблизи речки и стала сооружать ловушку, приказывая рукам не дрожать. Затем я прикрыла ее своим плащом, богатым, красивым и почти новым. Оставалось набраться терпения и ждать.

Я ждала. Час. Второй.

Я уже собиралась воззвать о помощи к Котлу и Матери, когда окрестности наполнились знакомой тишиной, погасившей все звуки. Тишина надвигалась на меня. Птицы перестали щебетать. Даже ветер больше не шумел в верхушках сосен.

Потом тишину прорезал громкий треск и сердитое верещание. Я вложила в лук стрелу и отправилась на свидание с суриелем.

Он был таким же пугающим и отталкивающим, как и год назад.

Лохмотья едва прикрывали тело, где почти не было кожи – только кости неведомо какой древности. Из безгубого рта торчали крупные зубы, а тонкие паучьи пальцы глухо стучали фалангами, теребя ткань моего плаща. Казалось, плащ слегка подрагивал на ветру.

– Здравствуй, Фейра, которую с некоторых пор именуют Разрушительницей проклятия, – произнес суриель.

У него был странный голос. Казалось, говорит не он один, а целая дюжина суриелей.

– Мне понадобилась твоя помощь, – сказала я, опуская лук.

Я чувствовала, как стремительно уходит время. Связующая нить требовала поторопиться.

– Какие удивительные перемены случились за этот год с тобой. Да и с остальным миром тоже, – сказал суриель.

Да. Прошло чуть больше года с того дня, когда я впервые пересекла стену.

– У меня к тебе есть вопросы.

Он улыбнулся, скаля коричневые зубы, слишком большие для его рта.

– Их всего два.

Нельзя терять время на пустые разговоры, когда Риз валяется без сознания. К тому же уцелевший отряд Сонного королевства вполне мог продолжить охоту на нас.

– Каким ядом были смазаны стрелы?

– Его называют «Поцелуем смерти».

Такого яда я не знала. Даже не слышала.

– Где искать противоядие?

Суриель прищелкнул костлявыми пальцами, будто противоядие заключалось в этом щелчке, и изрек:

– В лесу.

Я чуть не выругалась, но сдержалась.

– Прошу тебя, не говори загадками. Что собой представляет противоядие?

Суриель запрокинул голову. Его костлявый череп блестел на солнце.

– Твоя кровь. Дай ему своей крови, Разрушительница проклятия. Она богата целебными свойствами, перешедшими к тебе от верховного правителя Двора зари. Твоя кровь убережет Ризанда от всех проклятий «Поцелуя смерти».

– Так просто? – удивилась я. – Сколько крови я должна ему дать?

– Нескольких глотков вполне хватит.

Мое лицо обожгло сухим ветром, совсем не похожим на здешний – холодный и туманный.

– Однажды я уже помог тебе. Сегодня помог снова. А теперь, Разрушительница проклятия, освободи меня раньше, чем лопнет мое терпение.

Во мне еще что-то осталось от той смертной девчонки. Не без опаски я подошла к силку, в котором запутались ноги суриеля. И тут меня прошибла мысль: наверное, сегодня он позволил себе попасться в мою ловушку. Суриель ведь прекрасно знал, как из нее выпутаться, – помнил с прошлой нашей встречи, когда я спасла его от нагов.

Это было испытанием. Проверкой меня на честность. И ответной любезностью. Суриель не забыл, как я убила подбиравшегося к нему нага.

Я вложила в лук рябиновую стрелу и невольно поморщилась, глядя на блестящий от яда наконечник.

– Спасибо тебе за помощь, – сказала я, приготовившись, в случае чего, дать деру.

Суриель щелкнул коричневыми зубами:

– А если хочешь, чтобы твоя пара поправился быстрее, набери травки с розовыми цветками. Возле речки ее полным-полно. Пусть пожует.

Не дослушав, я выстрелила по силку, и тот разлетелся на куски. А меня словно ударило.

«Пара».

– Что ты сказал?

Суриель встал во весь рост. Даже издали он был заметно выше меня. И, невзирая на костлявое тело, очень силен.

– А если хочешь… – Он умолк, улыбаясь во весь рот, полный коричневых зубов. – Выходит, ты не знала.

– Повтори, – потребовала я.

– Верховный правитель Двора ночи – твоя пара.

Кажется, я перестала дышать.

– Забавно, – пробормотал суриель.

Пара.

Пара.

Пара.

Ризанд – моя пара.

Не возлюбленный, не муж. Выше того. Нас связывали куда более крепкие и глубокие узы. Их почитали при всех дворах Притиании – пары встречались редко, а потому этим гордились.

Я – не пара Тамлина. Я – пара Ризанда.

«Я ревновал и был жутко сердит…»

«Ты – моя».

– А он знает? – заплетающимся языком спросила я.

– Да, – ответил суриель, вцепляясь пальцами в полы моего бывшего плаща.

– И давно?

– Да. С…

– Не говори, – оборвала я суриеля. – Я хочу услышать от него.

Суриель опять задрал голову:

– Ты чувствуешь очень много и очень быстро. Мне не уловить твоих ощущений.

– Как я могу быть его парой?

Насколько я знала из рассказов Тамлина, Асиллы и прочих, пары были равны по положению и соответствовали друг другу во всем.

– Он – самый могущественный верховный правитель, каких видел свет. А ты… новая. Тебя заново создали все семеро верховных правителей. Такое бывает крайне редко. Разве это не делает вас похожими? Разве тебе этого мало для соответствия?