— Я не знаю, что произошло между вами. Александр тоже ничего не говорит, — почти раздраженно сказала Кейтлин, — Все, что он сказал, что Габриэль сейчас в клубе.

Катриона кивнула. Она и сама подозревала это.

— Значит, мне следует убраться отсюда как можно скорее, — прошептала она, — Он не вернется в дом, пока я здесь.

Положив Эбби на кровать и подоткнув одеяло со всех сторон, она снова приступила к сбору вещей.

Кто-то громко постучал в дверь. Катриона застыла на месте, крепко сжимая в руках ночную сорочку. Кейтлин же бросила разрешение войти.

Трейси вошла в комнату и тут же присела в низком поклоне.

— Ваша светлость, пришла леди Блэкни.

Катриона изумленно посмотрела на девушку. В последний раз, она видела сестру уже очень давно. И хотела, чтобы так продолжалось и дальше. Интересно, для чего она пришла?

— Кажется, мне придется поговорить с ней, — обреченно сказала Катриона, взглянув на мать, — Побудь пока с Эбби. Я скоро вернусь. Наш разговор не продлиться слишком долго. Карета ведь уже готова? — она посмотрела на Трейси, едва дождавшись от нее ответного кивка. В глазах девушки появились слезы, как и каждый раз, когда она слышала о скором отъезде госпожи. — Распорядись, чтобы вещи детей и мои перенесли в карету.

Закрыв за собой дверь, Катриона вышла из комнаты и поспешила в гостиную. Эмилия вскочила с дивана и улыбнулась.

— Похоже, ты собираешься скрывать эту великолепную новость от всего света, — сказала она, — Так кто же у меня? Племянница или племянник?

Катриона сжала губы, но все же смогла выдавить:

— Моя дочь никогда не будет тебе племянницей.

Эмилия рассмеялась и шагнула к ней. Покачав головой, она проговорила:

— Габриэль рад дочери, можешь быть уверена. Сын бы удержал его рядом с тобой. Но, ведь он этого не хочет?

Катриона отшатнулась назад, впиваясь пальцами в спинку дивана.

— Неужели ты думала, что такой мужчина как Габриэль сможет прожить без женщины? — протянула Эмилия, с усмешкой глядя на Катриону, — Комнаты в клубе роскошные и нам нравится проводить время там.

Катриона действовала быстро и уверенно. Всего один шаг и она оказалась рядом с удивленной Эмилией. Схватив ее за ворот платья, она хорошо встряхнула сестру.

— Я уже давно не верю в твои сказки, Эмилия, — низким голосом сказала она, — Но вот одно знаю точно. Мой муж слишком разборчив, чтобы подпустить к себе такую, как ты.

Эмилия вскрикнула, когда Катриона резко оттолкнула ее от себя.

— Даже если ты и проводила ночь к комнате клуба, Габриэля точно не было рядом с тобой, — сказала она, — а теперь уходи. Больше тебе нечего делать в моем доме.

Подойдя к низкому столику, Катриона дернула звоночек. Лакей тут же вошел в комнату.

— Проводите лели Блэкни к выходу. Она уже уходит.

Даже если Эмилия и пыталась сопротивляться, у нее ничего не получилось. Она все еще находилось в ужасе от того, что пережила в руках этой дворовой девчонки. Она совсем не отличалась от своего мужа.

В сопровождении лакея, Эмилия вышла в коридор. Ее взгляд тут же натолкнулся на крепких мужчин, которые спускались по лестнице, удерживая в руках женские саквояжи.

— Что происходит? — нахмурившись, спросила она у паренька, который вел ее к двери, — Кажется, кто-то собирается уехать. Неужели моя сестра? — состроив расстроенное лицо, она схватила лакея за руку, останавливая, — Где же теперь я смогу увидеться с ней?

— Не переживайте. Ее светлость уезжает в поместье, оно всего в нескольких часах от Лондона.

Эмилия улыбнулась и кивнула. Пусть, сегодня она пришла, пытаясь позлорадствовать, но вместе с этим получила очень важные новости. По-настоящему важные.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросил Александр. Перекинув ногу на ногу, он сидел на диване, внимательно наблюдая за другом. — Долго собираешь бегать по ночам к дочери и жене?

Габриэль раздраженно посмотрел на него. Сделав глоток бренди, он тут же отставил пустой стакан на стол. Слова друга ударили по больному. Кто бы знал, как невероятно тяжело ему было. Единственное, что успокаивало его, так мысль о том, что скоро все закончится. Мать оказалась хорошим предлогом, чтобы отправиться жену в безопасное место.

— Катриона страдает, и ты сам это понимаешь, — резко сказал Саймон, подаваясь вперед, чтобы его раздраженный взгляд не остался ни замеченным, — Ты слишком самонадеян, если думаешь, что она простит тебя за это.

Габриэль вскочил с кресла и зашагал по комнате. Свет от камина освещал его массивную фигуру, делая еще более устрашающей. Сейчас он больше всего походил на дикого зверя, чем на мужчины. Черты его лица обострились, отпечаток злости и раздражения виднелся в каждой хмурой морщинке. Кажется, любое неправильное движение могло переполнить чашу его терпения. Ни Саймону, ни Александру не хотелось бы в это время оказать у него под рукой.

— Все что меня заботит, это безопасность моей жены и дочери. Пусть Катриона ненавидит меня сейчас. Я готов принять это, — резко бросил Габриэль, сжимая кулаки, — Осталось потерпеть всего лишь один вечер. После того, как я выкину эту тварь из города, чтобы она больше никогда не посмела приблизиться к Катрионе.

— Корабль уже в порту, — сказал Саймон, — и готов к отойти в любую минуту, как только ты скажешь.

Габриэль запрокинул голову назад, резко втягивая в себя воздух. Рождение дочери разрушило его и испугало. В тот вечер он понял, что медлить больше нельзя. Сначала он разберется с матерью, а потом сделает все, чтобы найти Томаса. Катриона больше не может находиться в опасности. Особенно теперь. Пусть лучше думает, что он жестокий негодяй.

— Тогда нам не стоит медлить, — отрывисто сказал он.

По иронии судьбы все должно было закончиться именно в том месте, где он когда-то впервые увидел Катриону. Его мать выбрала очень подходящее место для того, чтобы шпионить за его женой, но совсем скоро он выбросит ее из их жизни. Он сделает это так же безжалостно, как и она когда-то.

Габриэль спешился с лошади, бросая поводья первому, подбежавшему к нему мальчишке.

— Следи за ней, — небрежно сказал он. Больше не обращая внимания, он направился к таверне. Почему-то ему казалось, что он сразу узнает свою мать.

Так и случилось. Он едва вошел в таверну, как его взгляд тут же натолкнулся на женщину, которая сидела на краю стола, улыбаясь одну из немногочисленных посетителей.

Остановившись, Габриэль сжал кулаки. Почему сейчас он не чувствовал ничего, кроме дикого отвращения и злости? Только вот злость эта была несколько иная, нежели раньше. Как она посмела приблизиться к Катрионе?

Встряхнув головой, он заставил себя сделать еще несколько шагов вперед, останавливаясь прямо перед матерью.