Кто видел, как болеют в этой стране, легко меня поймет. Помнится, в день, когда сборная играла с Тунисом в полуфинале Кубка африканских наций, сосед-замбиец запер беременную жену в спальне, включив ей для развлечения магнитофон.

– А что делать? – пояснил он мне. – Разволнуется еще, родит раньше времени. А сегодня ни такси не найдешь, ни в больнице никто не работает.

Он был прав: улицы Лусаки словно вымерли. Беременные женщины были, пожалуй, единственными жителями города, не смотревшими футбол. И то потому, что мужья не разрешали.

По большому счету в том, что творилось в Лусаке, не было ничего из ряда вон выходящего. Нечто подобное можно было наблюдать и в столицах других стран, чьи команды оспаривали главный футбольный трофей континента.

Когда шел репортаж об очередном матче финала Кубка африканских наций, весь континент приникал к теле- и радиоприемникам. Кстати, их продажи накануне очередного чемпионата резко подскакивали, несмотря на благоразумно поднятые торговцами цены. На время замирала вражда в Демократической Республике Конго, разделенной пополам затянувшейся гражданской войной. В едином ритме радовались и страдали мусульманский север и христианский юг 200-миллионной Нигерии, обычно такие разные и непримиримые. Возникало чувство национального единения, малознакомое в Африке, которая до сих пор чаще определяет себя по племенному, а не государственному признаку.

Сосед-замбиец оказался прав. В тот день Замбия проиграла Тунису 2:4. Поражение было воспринято как национальная катастрофа. Не обошлось без жертв: сердечные приступы унесли жизни нескольких фанатов. Кое-кто из раздосадованных болельщиков обратил гнев на первого попавшегося под руку. В городе Ндола пострадали… проститутки. Их поколотили за то, что, забыв о патриотизме, они во время полуфинала продолжали нести бесполезную вахту на перекрестках и у гостиниц.

– Вот из-за таких шлюх, как вы, и продули! – гневно приговаривали ндольцы.

Таков футбол в Африке. Едва наступает четный год, как весь континент погружается в неистовые споры. В трущобных пивнушках и в респектабельных барах, на пыльных остановках маршрутных такси и в надушенных салонах дорогих авто копья с хрустом ломаются в спорах о спортивных шансах пернатых, копытных, клыкастых, хвостатых.

Непосвященным лучше заткнуть уши. Долетающие фразы будут звучать сущим бредом:

– Слонам все равно паковать чемоданы… Белкам по силам только осы, да жребий не свел их вместе… Жеребцы бегают быстро, но растеряли зубы…

Газеты пестрят не менее интригующими заголовками: «Орлы взлетели над звездами», «Воины пали жертвами неукротимых львов», «Осы только раз прокусили слоновью шкуру».

Странные статьи печатаются не в обзорах голливудских новинок и не в хронике происшествий, а в спортивных разделах. Для миллионов африканских мужчин они звучат упоительной музыкой, потому что их появление означает начало очередного финала чемпионата Африки по футболу – самого ожидаемого события на континенте, который мировые средства массовой информации упорно обделяют хорошими новостями.

Чуднáя терминология понятна всем любителям популярной игры. Каждая африканская национальная сборная обзавелась звучной кличкой, которую болельщики и спортивные журналисты предпочитают названию страны.

Большинство команд выбрало талисманом животное или птицу. Неудивительно, что самыми востребованными оказались цари зверей и пернатых – лев и орел. «Симбами» именуют себя игроки сборной Демократической Республики Конго, «Львами Теранги» – Сенегала, «Львами Атласских гор» – марокканцы, а «Неукротимыми львами» – камерунцы. Между прочим, самая титулованная команда, пятикратный победитель африканского первенства. Просто «Орлами» зовут не снискавшую лавров сборную Мали, «Карфагенскими орлами» – более удачливых тунисцев, а «Суперорлами» – неоднократного победителя команду Нигерии.

Встречаются более оригинальные варианты. Гвинея и Кот-д’Ивуар посчитали самым достойным назваться «Слонами», сборная Бенина решила стать «Белками», Руанда известна как «Осы», а футболистам Буркина-Фасо показалось, что их манера игры сильнее всего напоминает «Жеребцов». И наконец есть те, кто отказался от заимствований из мира фауны. Египтяне рассудили, что им, наследникам великих династий, больше пристало именоваться «Фараонами», кенийцы – «Звездами», зимбабвийцы – «Воинами», а футболисты ЮАР, хоть и побывали в чемпионах, продолжают скромно называть себя «Бафана-Бафана», то есть «Парни».

Можно сколько угодно насмехаться, но, покопавшись в архивах, убеждаешься, что в Африке названия и имена и в самом деле мистическим образом влияют на результаты. Во всяком случае, за три десятка чемпионатов среди триумфаторов не было ни ос, ни белок, ни жеребцов, зато львов и орлов – хоть отбавляй.

Представители двух царственных видов встретились и в финале XXIV турнира, который прошел в 2004 году в Тунисе. Тот чемпионат стал для меня шестым подряд, за которым я, будучи в Африке, наблюдал самым пристальным образом, и в значительной мере символичным. В 1994 году с Туниса я впервые начал познавать африканский футбол. Десять лет спустя та же страна вновь приняла обязанности радушного хозяина. Срок вроде бы недолгий, но как много за это время изменилось.

В начале 1990-х за пределами Черного континента африканский футбол по привычке воспринимался снисходительно. Всем запомнилось артистичное выступление сборной Камеруна на чемпионате мира в Италии, но чемпионат Африки, несмотря на растущее внимание прессы, продолжал рассматриваться как событие местного значения. Африканских игроков, выступавших в первоклассных европейских клубах, можно было пересчитать по пальцам, а посему в отсутствие известных имен за пределами континента на тунисский финал мало кто обратил внимание.

Чемпионат 2004 года – совсем другое дело. Турнир, вернувшийся в Тунис десятилетие спустя, вызвал в Европе нешуточные страсти. Да и как было его не заметить? Только командам высшей лиги чемпионата Франции пришлось на месяц расстаться с полусотней африканских футболистов. В самом трудном положении оказался «Ленс», делегировавший шестерых игроков основного состава в сборные Нигерии, Камеруна, Мали и Сенегала. «Пари Сен-Жермен», «Сошо» и «Бордо», скрежеща зубами, отпустили по пять футболистов. 17 африканцев прибыли в Тунис из первого английского дивизиона, десять – из Бельгии. Массовый исход повлиял на течение крупнейших европейских чемпионатов, поэтому, как и следовало ожидать, некоторые ключевые игроки смогли вырваться в сборную собственной страны только со скандалом.

Попутно выяснилось, что африканцев можно встретить на футбольных полях трех с лишним десятков стран: от США и Японии до Португалии и Румынии. Выступили в Тунисе и участники чемпионата России. Причем, в отличие от прошлых лет, они были заметны и установили сразу несколько достижений. Так, впервые игрок российского клуба, полузащитник казанского «Рубина» марокканец Абделькерим Кисси оказался участником финального матча африканского чемпионата.

А случай с Питером Осазе Одемвингие, бывшим игроком «Пахтакора», «КамАЗа» и ЦСКА, вообще единственный в своем роде. Дело даже не в том, что, забив три гола за сборную Нигерии, он помог команде стать бронзовым призером. Просто, помимо нигерийского паспорта, у уроженца Ташкента Одемвингие, чья мать – русская, есть еще и российский паспорт. До тех пор наши граждане не были замечены не только в числе медалистов и бомбардиров, но и среди рядовых участников африканских чемпионатов.